— Шиш тебе, — фыркнул Дроздов, морщась от боли. — Ты кто такой,
дядя? Кто решил, что я вообще хочу видеть такого советника?
— Ах ты мелкий ублюдок, — Вергель с силой ударил короля рукоятью
хлыста по лицу. — Все, что есть у нашего королевства, всё сделал я!
Каждую войну, каждый набег, каждое восстание выиграл и подавил я!
Своими руками! А ты, тварь неблагодарная, смеешь открывать свой
поганый рот!
Дроздов свалился руками на липкий пол под градом хлестких
ударов.
Больно. Очень больно.
Но соглашаться совсем никак нельзя, нужно с порога дать
отпор.
— Дальше, ты отдашь приказ уничтожить Васильковую долину, —
Вергель обошел Лукаса, спереди заглядывая ему в полные злых слез
глаза.
— Нет. Этого не будет.
Вергель закипал, а Дроздов планировал довести мужчину до
чертиков. Убить сейчас он его точно не убьет, слишком много
свидетелей, иначе, он бы и с предыдущим королем так не возился.
Увел в подвал да и забил насмерть. Так что он продолжал:
— Забудь о том, как все было. Я больше не позволю так со мной
обращаться. Либо ты уползаешь в свою мерзкую нору, править из тени,
пока я взрослею, либо мне придется сделать это как можно раньше и
раздавить тебя.
— Да как ты посмел… — прошипел Вергель, разбегаясь назад и
замахиваясь. — Я выбью всю эту дурь из тебя!
Спину обожгло в тысячу раз сильнее, но Дроздов сжал зубы, не
позволяя себе кричать. Когда ему в драке прострелили колено — он не
кричал. Когда его сбил мотоциклист — он и виду не показал, так же
сжимая зубы. И когда от передозировки кровь лилась из всех
возможных мест, он не скулил, не плакал.
И сейчас не будет.
Мир колыхнулся, пропал звук и появилось ощущение тошноты.
Кажется, он постепенно терял сознание, видя перед собой эльфа в
камере. Его голубые глаза как будто светились в темноте, выдавая
всю его боль.
Открыл глаза Дроздов уже в своей комнате. Спину жгло огнем,
голова невыносимо кружилась. Рядом все так же сидела Ланса, что-то
напевая и полоская тряпочку в странном голубоватом растворе.
— Что… произошло? — хрипло спросил он, садясь и придерживая
больную голову. — Кажется, я потерял сознание.
— Вы очнулись, — Ланса почти любовно погладила короля по
предплечью, сразу убирая миску и освобождая ему путь, чтобы встать.
— Не спешите, вы очень пострадали.
Дроздов усмехнулся. Не знала эта подруга, что значит страдать!
Молодое тело восстанавливалось куда быстрее. Он в свои тридцать
восемь каждое утро себя так чувствовал! Нет, это он, конечно,
преувеличивал… Но смысл тот же!