— Горный перевал, — равнодушно пожал плечами Дроздов, качая
ногой. Лукавит старик, об этом в книжонке не писали. Зато он в
седьмом классе по этой теме доклад сдавал. Вот, что воспаленный
мозг с людьми делает! Имя свое забывать стал, а херню всякую — так
наизусть помнит! — Где пониженный участок горного массива. Если
попроще, то удобные тропинки для прохода через горы. Да и разные
они бывают, эрозионные там, ледниковые.
Гордый собой, Лукас зыркнул на учителя, что стоял весь красный,
словно его вот-вот удар хватит.
— Что такое, учитель? — похлопал глазами Дроздов. — Я в чем-то
неправ?
— Будьте вы хоть трижды король… — сквозь зубы процедил старик. —
Я не позволю проявлять такое неуважение!
— Тоже могу сказать и о вас, — Лукас вальяжно встал, совершенно
плевав на местные порядки. — Я здесь главный. И ты, учитель, должен
помнить с кем говоришь. Постарайся в следующий раз быть несколько
вежливее. До встречи, потом проверю, как ты подготовился.
Василий Петрович чувствовал себя живым спустя столько лет,
раскачиваясь на веревочных качелях над обрывом. Его волосы развевал
ветер, трепал одежду, забивался за шиворот. Что могло быть лучше,
чем поставить на место старого грымзу, решившего, что он умнее
всех?
Вообще, Дроздов не собирался прозябать, ему было интересно
использовать свой интеллект здесь, превратить свои знания во
власть. И было неважно, ребенок он или взрослый — главное, что он
знает как управлять людьми. Да, пока он осваивается, узнает местных
поближе, выискивает грань дозволенного. Ему лишь нужно время, чтобы
в полной мере подчинить себе этот мир.
О Боже, он ведь говорит, как классический пациент с манией!
Ну, что ж, такова сейчас его жизнь. Новый глоток воздуха, новые
возможности. Здесь он точно не будет таким, каким он был там.
Одиноким больным человеком, лишенным собственного света и
отрезанных ещё в детстве крыльев.
И ничего не помешает ему их здесь обрести.
Пусть это и его шиза.
Заскучав на улице, Дроздов ринулся изучать свой замок, с
завидным интересом суя нос за каждую дверь. Для него это было
исследованием, полным загадок и поджидающих за поворотом
неожиданностей. Взяв из класса черчения бумаги, циркули и линейки с
карандашами, Лукас рисовал план здания. В одиннадцатом классе он
терпеть не мог это ужасное занятие, хотя… ему тогда было лишь бы
девок помацать, да с пацанами посидеть.