— Забудь. Ты будешь слушать дальше, или будем высчитывать, с кем я сплю чаще всего?
— Я слушаю.
Теперь мне стало по-настоящему любопытно, кто этот таинственный парень, сумевший привлечь Челси настолько, что она не произносит его имени вслух.
— Ну и старый добрый минет, Елизарова, он никогда не выйдет из моды. Про него ты уже все знаешь, — ехидно заметила Маша, и мне захотелось швырнуть в нее сумкой. — Незаменимое средство во время месячных и если надо по-быстрому между парами. Впрочем, взять в рот никогда лишним не будет. Парням нравится. Мне, кстати, тоже.
Мы почти дошли до оранжереи, и Челси понизила голос:
— А вы, милочка, с какой целью интересуетесь? Исаев сам все сделает, не ссы, научит тебя трахаться. Это же не Вернер, который краснеет при слове «член».
Стоило ей упомянуть Борю, я вспомнила про Злату и ее пирожки.
— Вот дура, — злобно заржала Челси, выслушав мой короткий рассказ. — Она что, правда думает, что у нее есть шансы?
— Ну, видимо, нет, раз решилась на приворотное.
Мы зашли в оранжерею номер четырнадцать и замолкли.
Тропинина велела объединиться не по парам, как обычно, а по факультетам — новое растение было каким-то монстром, и требовались силы минимум шести человек. Флавальехская группа оказалась самой большой, и Пашкова отправили к нам.
— Так, — Исаев по привычке взял на себя командование. Я старалась не думать о том, что мне рассказывала Челси пять минут назад. — Чумакова, ты вспарываешь этому, — он взглянул на доску, — Корнубис Равеолли плодоножку, Елизарова, на тебе защитный купол, чтобы вся эта гадость на нас не попала, парни — хватайте его за побеги, которые оттуда полезут. Наша задача — срезать их быстрее, чем останемся без пальцев. Мне мои пальцы точно еще пригодятся, — добавил Исаев, глядя мне в глаза, и я постаралась убедить себя, что мне показалось.
После двадцати минут упорной борьбы, двух порезов и смачного «блядь!» от Маши Корнубис оказался поверженным.
Чернорецкий снял защитные очки и потыкал растение палочкой:
— Пациент скорее мертв, чем жив.
Пашков брезгливо смахнул с жилетки ошметки и заявил, что ему нужно срочно помыться.
— Да уж, я бы тоже не отказалась, — сказала Челси, вытаскивая из волос скользкие семена.
— А ты была в апартаментах старост, Чумакова?
Дураку понятно, на что он намекал.
— Да раз тридцать, — заржала Маша, и я сквозь смех выдавила: