Марк смотрел, как Елизарова обнимает Чумакову, и не мог отвести взгляд.
Она улыбалась так, как никогда не улыбалась ему.
У нее была открытая улыбка, как будто весь мир казался ей охренительно прекрасным.
Елизарова увернулась от щекотки Чумаковой и спряталась за Пашкова.
— Перестань пялиться на Елизарову, — шепнул ему Псарь. — Ты в ней дырку проглядишь, а у нее в организме дырок от природы достаточно.
— Завали. Хочу и пялюсь.
— Да забудь ты, что Елизарова утром сказала, ясно же, что она хотела позлить Фьорд.
Перед первой парой сегодня Марк спорил с Псарем, идти ли на латынь, и не заметил, как в аудиторию сразу следом за ними впорхнула Есения.
— Кажется, кто-то ошибся кабинетом, — пропел Гордей, швыряя сумку на стол.
— Я вообще-то не к тебе, Чернорецкий, — прощебетала Фьорд, присаживаясь на край передней парты так, чтобы сиськи были прямо на уровне лица Марка.
— Да куда уж мне, — хмыкнул тот, поднимая руки.
— Марк, — жеманно протянула Есения, — у меня сегодня день рождения, и я собираю в нашей общаге только самых близких друзей, — последние слова она произнесла таинственным шепотом. — Ты же придешь?
За ее спиной раздалось покашливание.
— Это мое место, Фьорд.
Марк не видел Елизарову из-за высокой Есении, но мог представить, как та скривилась. Эта мысль вызвала невольную улыбку.
Флаффи нехотя встала на ноги и оперлась руками на стол перед Марком. Елизарова обошла стол с другой стороны, села, достала тетрадь и принялась строчить.
— Боюсь, сегодня я занят, Есения. Но — с днем рождения, — Марк пожал плечами.
— Куча дел, — по-девчачьи хихикнул Гордей, отлично знавший, что никаких таких дел у него нет.
— Чем же это? — она наклонилась так низко, что в вырезе рубашки показалась голая грудь.
— Исаев, убери от меня свою поклонницу, пожалуйста, — не поднимая головы, попросила Елизарова, подвинувшись вместе со стулом в сторону.
Марку стало любопытно, о чем сейчас думает Елизарова. Он на ее месте уже бы порвал Флаффи в клочья. Но Елизарова казалась незаинтересованной, словно действительно была увлечена сочинением.
— Так чем же ты занят, Марк, раз не можешь сделать для меня исключение? — нудила Фьорд, взбивая свою кучу волос руками.