Но он спокойно встал с колена и сложил руки на груди, заговорил тяжёлым мрачным тоном:
– Рина, ты не права. В Пророчестве говорится о женщине-жертве, не уточняется, какой – жены или дочери. Или просто женщины, которую полюбит вождь.
Такой резкий переход смогла осознать только Мари, я ничего не поняла – передо мной стояла Фиса с глазами, полными отчаяния от своей народившейся неправильной любви к Роберту.
– И мы не должны говорить о его отношении к себе?
– Нет. Нельзя менять энергию слов и чувств, любое слово действует на поток и может направить его в том или ином направлении. Вам нельзя даже упоминать имени вождя.
Рядом с Робертом появился Вито и так же мрачно посмотрел на нас.
– Вито, что случилось?
– Мари уезжает.
– С тобой?
– С Робертом.
Мари подскочила с дивана, но Вито даже отодвинулся, почти отошёл за спину Роберта.
– Почему?
– Никаких отношений, которые могут спровоцировать движение энергии Силы.
В ужасе я закрыла лицо руками, всё правильно, никакой любви: Вито будет страдать рядом со мной, Роберт и Мари вдалеке со своими персональными страданиями. И Фиса. Вот оно – поэтому появился Сэм! Никаких чувств, всё по-настоящему, чтобы убедить Силу, что никакой любви вокруг нас нет, все в страдании от отсутствия любви.
– Это неправильно!
Мой возглас удивил всех, Мари вздрогнула и схватила меня за руку, а гиганты качнулись ко мне. Я громко повторила:
– Неправильно! Нельзя всю жизнь от неё бежать и прятаться, она всё равно догонит! Это пророчество для того и написано, чтобы напугать всех, не дать возможности появиться самому чувству. Сила всегда этого боялась у вождя, что он станет другим и изменит всех, кто рядом с ним. Он сам… он сам – сила, та сила, которая может всё переделать по-своему, как он решит! Сам полюбит и… и допустит любовь у всех, кто его окружает, увидит их любовь… их увидит… Мари, он сейчас видит тебя, понимаешь, тебя и твою любовь!
Мы упали обе, просто повалились как пустые оболочки. Я лишь заметила безумные глаза Роберта, почувствовала его руку, прежде чем меня накрыла темнота.
Странное состояние одновременно тяжелого тела и невесомости. Я чувствовала свои чугунные руки, пальцы не разгибались, и ноги не двигались. Но при этом ощущалась лёгкость движения в пространстве. Нигде и никак, ни проблеска света, ни одной звёздочки в абсолютной темноте. Скафандр и космос.