Девчонка
и не пыталась подняться, напротив, сжалась на земле комочком, закрывая голову и
живот. Думаю, с ней такая ситуация не впервые, ведь следующее, что стал делать
Аравий – пинать несчастную ногами. Не сильно, было видно, что мужчина
сдерживается, но все же. Смотреть на это было очень тяжело, сама не заметила,
что плачу. От бессилия, от жалости, от невозможности изменить ситуацию…
И
тут Аравий будто почувствовал мой ненавидящий взгляд. Мужчина медленно поднял
глаза и встретился взглядом с моим. Вот тут его и накрыло бешенство. В
несколько широких шагов он достиг дерева, за которым я укрывалась.
-
А ты что здесь делаешь? – взревел мужчина, хватая меня за волосы. От боли
зашипела, выгнулась, забила ногами, ведь он стал поднимать меня над землей,
удерживая за растрепавшуюся косу. – Ты что, здесь спала? – последовал новый
вопрос. – Ну-ка пошла в барак! – приказал он, подталкивая ко входу в лачугу. –
Шевелись! – и придал мне ускорения ногой.
До
лачуги буквально доволок и швырнул на пол. Девушки только-только стали
просыпаться, многие смотрели на нас непонимающими взглядами, разбуженные
криками и шумом.
-
Сатиша! – позвал Аравий кого-то. С дальнего топчана, расположенного у проема в
стене, поднялась молодая женщина, думаю, одна из самых старших здесь.
-
Слушаюсь, халишер Аравий, - склонилась она, несмотря на огромный, выпирающий
живот. Глаз не поднимала, смотря исключительно в пол.
-
Эту на цепь, - сплюнул рядом со мной. – Сегодня не кормить, вечером выкачать
циниш. И не жалей ее! Будет меньше филара – с тебя скачаю, поняла?
-
Поняла, халишер, - бесстрастный голос.
Аравий
ушел, все еще пыхтя праведным негодованием, а я попыталась подняться с пола.
Никто ко мне не подошел, чтобы помочь, словно я прокаженная. Та самая Сатиша,
поковырявшись в углу, достала длинную тонкую цепочку и двинулась ко мне.
-
Не дергайся, - предупредила она, застегивая у меня на щиколотке «украшение».
Что хорошо – я в деталях рассмотрела принцип застежки, думаю, сумею
расстегнуть.
Как
мне кажется, никто всерьез не рассчитывал, что я попытаюсь самостоятельно
освободиться и сбежать, все же девушки были здесь не по принуждению. Всем им
нужны были деньги, ради этого и терпели подобное обращение.
Сатиша
же, закончив со мной, занялась травами, что к утру практически перестали
чадить, добавляя новые веточки и снова разгоняя дым по лачуге.