Выжить. Остаться собой. - страница 20

Шрифт
Интервал


Перевела взгляд на цепь, проследила ее по всей длине, начиная от щиколотки зверя и до металлического кольца, вбитого в землю, где цепь и была закреплена. Замка никакого я не увидела. Мне кажется, там что-то вроде защелки. Но подходить ближе, чтобы удостовериться не стала.

Птеродактиль расправил крылья, в очередной раз поражая меня их размером, взмахнул, поднимая ветер и пыль. Снова выгнул шею, будто пытаясь издать какой-то звук.

Стало безумно жаль мощного зверя, укрощенного волей человека. Неужели нельзя обходиться с ним как-нибудь помягче? Неужели обязательно держать на жаре без воды и еды? Со связанной пастью…

- Прости, я ничем не могу тебе помочь, - обратилась к птеродактилю тихонько, стоя на значительном удалении. Не знаю, понял ли зверь или я выдаю желаемое за действительное, только мне показалось, что он прикрыл глаза, глядя на меня довольно осознанно. Словно соглашался.

Постояла еще немного, с сожалением глядя на такого же заложника, как и я, и побрела обратно в лагерь.

Спала я дергано, вздрагивая от каждого шороха, постоянно хлопая по себе, ощущая жалящие укусы. Но все же спала. Наутро чувствовала себя намного бодрее, чем накануне, а еще в груди стало нарастать незнакомое чувство. Я бы назвала его жжением, только это не совсем верное определение. Беспокойство, томление, словно царапало что-то изнутри, в районе солнечного сплетения. Было и еще кое-что – глядя на свои руки, рядом с венами отчетливо стали видны другие прожилки – ярко-желтого, почти золотого цвета. Ставя пальцы на запястье, в то место, где пульс чувствуется особенно ярко, я слышала, кроме знакомых толчков, еще и звенящую вибрацию. Едва уловимую, но вполне отчетливую. Кажется, я нашла ту самую циниш.

Глава 6


Глава 6.

- Вертуха, обманка, пустышка! – утро началось с жутких криков. Разодрала глаза, с трудом понимая, где я и что происходит.

Кричал Аравий. Во сне я пропустила прибытие еще одного мужчины на птеродактиле. Он сейчас стоял у входа в дом Аравия, тогда как сам хозяин строения кричал на молоденькую девочку. Та сжалась вся, по щекам бедняжки текли слезы. Когда Аравий отвесил девчонке мощную пощечину, от которой она рухнула на землю, я едва сумела удержаться от того, чтобы не подбежать. Только понимание, что ничем не помогу, лишь себе наврежу, удержало от такого шага.