Нет, вообще-то, работу такую потерять совсем не жалко. Что это
за работа такая, да на ней денег особо не увидишь. А вот общага,
это да... Вещь крайне нужная, особенно на первых порах.
Да и светиться мне пока явно не стоит. Привлекать к себе
внимания властей сейчас никак нельзя. Погорю на мелочи, и вмиг в
шпионы американские запишут. Притаиться нужно, освоиться, выждать,
а уже потом с плеча рубить.
— Погодите, Пал Палыч, — улыбнулся я. — Вы меня неправильно
поняли. Я имел ввиду, что когда я эти три года отработаю, только
тогда заявление писать? Или заранее сейчас накатать можно, пусть у
вас лежит.
— Заранее никто такие документы не оформляет, — хитро улыбнулся
директор. — Так что работайте, Александр Сергеевич. Как говорится,
не за страх, а за совесть. И, кстати, готовьтесь принять классное
руководство.
— Чего?
— Ох как вас приложило с этого стула-то... уже забыли?
— Напомните, пожалуйста. Глова еще гудит.
— Я говорю, класс вам, конечно, достался непростой, но вы как
мужчина справитесь. Тем более со спортом вы на «ты».
— А при чем тут спорт и классное руководство?
Все-таки сложно понять этих людей другой эпохи.
— Всякое может приключиться, — директор ослабил галстук. —
Понимаете... Прошлого физрука ребятишки до больнички допекли.
— Нервы?
— Перелом.
— В смысле?
Павел Павлович показно развел руками.
— Ну, я же говорю, класс сложный, экспериментальный, так
сказать, со всей параллели набранный. К ним особый подход
нужен.
— Дурачки, что ли?
Решили, выходит, новичку спихнуть. Ну и ушлый вы народ, а еще
педагоги.
— Ну, зачем вы так? Есть там трудные подростки, и второгодники
имеются.
— А нормальные ученики там присутствуют? Хоть в каком-то
количестве?
Директор лишь пожал плечами.
— То есть со всей параллели вы запихнули в один класс самых
отъявленных хулиганов и второгодников? Так?
— Ну... В общих чертах.
— Говорите как есть, Пал Палыч.
— Понимаете, у нас и так школа успеваемостью не блещет. В
Литейске мы на последних позициях среди прочих средних школ. Вот и
придумали собрать всех неблагонадежных учеников в один класс, чтобы
они не мешали учиться другим детям. Не отвлекали их, плохому не
учили, так сказать.
— И на какого они равняться будут? Второгодники эти? И какой
дурак это вообще придумал?
— Я, — нахмурился директор.
— А почему мне пихаете этот класс? — прямо спросил я. — Неужели
не нашлось более опытных педагогов?