Амбал отворил дверь и пропустил вперед своего начальника, а
потом вперся сам. Из элитного кабака донеслись радостные крики.
— И что это за хлыщ? — спросил я.
— Степанов, новый председатель горисполкома... —
пренебрежительно проговорила она. — Как говорят на прогнившем
Западе — мэр города... Корчит из себя простака, либерала... Сына
отдал не в английскую спецшколу, как все нормальные люди, а в самую
обычную... Двадцать вторая на Пролетарской, знаете такую?..
— Слыхал... — не стал отрекаться я.
— Пойдемте внутрь, Саша, я замерзла.
А я немного протрезвел. Все-таки молодой организм быстрее
абсорбирует алкоголь. Мы вернулись в кабак, где уже вовсю шли
пляски вокруг большого городского начальника. Не только виновница
торжества увивалась возле него, но и высокомерный «автомобильный
бог» и мой «друг детства» — тоже. Хорошо, что я уже снова мог
соображать, поэтому тихонько забился в угол и наблюдал. Я даже
вспомнил, что на первом в своей жизни педагогическом совете, слышал
про некоего Степанова, которого теперь нельзя ругать и водить к
директору. А раньше можно было?
— Ну как тебе это сборище? — спросил Кеша, возвращаясь за
стол.
— Высший свет, — буркнул я.
— Понимаю твою иронию, — откликнулся он. — И все же от этих
людей многое в городе зависит... Тебе, считай, повезло... Я вот год
потратил, чтобы приобщиться к этому «высшему обществу»... А ты
хорошо начал, молодец... Только с Мариной Евксентьевной
поосторожнее...
— Евк... как? — переспросил я.
— Евксентьевной...
— А что у нее — триппер?..
— Тише ты! — зашипел Стропилин. — Это знаешь кто?..
— Кто?
— Дочь Михайлова!
— Какого еще Михайлова?
— Такого!.. Начальника районного управления КГБ!
— Да я вроде вел себя как джентльмен...
Кеша приблизился ко мне вплотную и зашептал:
— От нее все мужики шарахаются, понимаешь?.. Ей уже за тридцать,
и баба она вроде ничего, но как только потенциальные женихи узнают,
кто ее отец... исчезают с горизонта!..
— Да я пока в женихи не набиваюсь...
— Вот я и говорю, будь поосторожнее...
— Ладно, учту... Ты лучше расскажи, что ты там про карате этому,
Митрофанычу, толковал?..
— Да он спрашивал, знаешь ли ты каратэ?.. Я же помню, ты еще со
школы увлекался всякими этими единоборствами...
— Я занимался самбо, Иннокентий!.. Самбо — это самооборона без
оружия...
— Ну и отлично! — обрадовался он. — Это то, что нужно...
Понимаешь, Митрофаныч, хочет для детей своих сотрудников
спортсекцию организовать... Ну не столько — для детей сотрудников,
сколько — нужных людей... А каратэ сейчас самый писк!.. Понимаешь,
это для тебя отличный шанс!.. Все эти люди... — он ткнул рукой в
толпу, беснующуюся в пароксизме восторга вокруг председателя
горисполкома, — ради своих отпрысков на все готовы!