— Простите, но мне кажется, все-таки ему нужен врач, — милфа в
белой блузке сочувственно скривила пухлые, но бледно-накрашенные
губы.
С помадой она явно не угадала. За такие губы люди выстраиваются
в очередь к ботексным спецам, а она их прячет под невзрачно-розовой
посредственностью.
— Все нормально, господа, — проговорил я, наконец, поняв, чего
ждут от меня незнакомцы. — Я в порядке.
Блин! Это что еще за голос, это как я заговорил?! Он явно не
мой. В нем нет возрастной хрипотцы и совсем не прокуренный.
Дела-а...
— Вы слышали, товарищи?! — со стула вскочила пожилая, но юркая
дамочка с платком цвета вороньего крыла на плечах и с длинным,
пронырливым, как у Шапокляк, носом. — Он сказал «господа»! Вот
каких выпускников нам пединститут поставляет! Безобразие!
Дамочка еще больше сморщилась, добавляя к своему и так не
молодому возрасту образ засохшего изюма. Что она ко мне
прицепилась? Ну, точно, Шапокляк, того и гляди из рукава Лариска
выскочит.
Народ зароптал, загудел.
— Тише, товарищи, — зашевелил черными кустами усов директор. —
Александр Сергеевич — молодой специалист, закончил институт с
дипломом с отличием. Поступил в нашу школу работать по
распределению. Просто сейчас он немного не в себе. Шутка ли, упасть
со стула и головой, то есть, затылком приложиться.
— Меньше качаться надо было на стуле этом, — прошипела
«Шапокляк», никто ей даже не возразил.
Вот стерва... И почему они называют меня Александр Сергеевич?
Ведь я не Пушкин, я...
Ё-моё! Самолет на Бали! Я же наверняка уже опаздываю. А чемодан
мой где с деньгами?
Я привычно потряс рукой и глянул на запястье, но вместо стильной
синевы и приятной тяжести швейцарских «Breitling» на меня смотрела
пучеглазая «Слава» на ремешке из невзрачной кожи дохлого крота.
Но не это было самым странным... Черт бы с ними, с часами, но
ведь... Моя рука... Ёпрст! Кожа и пальцы без пучков «шерсти».
Гладкие, отливают медью загара. Я будто помолодел лет на... Не
может быть! Да ну нафиг!
Я встал и, не обращая внимания на присутствующих, подошел к
зеркалу.
Оттуда на меня смотрел парень чуть за двадцать в нелепом
трикотажном спортивном костюме и со свистком на груди. Я потрогал
нос, потер виски, высунул язык — отражение все выкрутасы за мной
исправно повторило, и парень никуда не исчез.
Не понял... Это что? Это кто? Это я? Мать меня за ногу! Как
такое вообще возможно?