— Слышь, Шурик, — вернула меня к действительности Аграфена
Юльевна. — Если еще товар будет, обращайся.
— Обязательно, — буркнул я и поспешил к Витьку.
Тот уже и замок успел сменить. Когда я вошел в комнату, он
вручил мне связку ключей.
— Спасибо, друг! — обрадовался я. — Сколько я тебе должен?
Он отмахнулся.
— Брось! Свои люди, сочтемся.
— Тогда — по пивку?
— От этого не откажусь... У меня уже и так слюнки текут от
запаха воблы.
— Давай-ка мы ее заголим, профурсетку...
Вобла оказалась отменная, а не кожа да кости, как это бывает.
Мясо легко отделялось от костей, а в каждой второй рыбешке
обнаружилась даже икра. Жаль только пиво было теплым, но ничего —
приобрету холодильник и больше такого безобразия у себя дома не
допущу. Да и беседа у нас, с коллегой, вышла задушевная. Он меня
просветил насчет нашего школьного коллектива. Пересказал все
сплетни. Например — о том, что завучиха тайком сохнет по директору.
Ему хоть и за шестьдесят, а мужик он крепкий. Охотник и страстный
рыболов.
Подтвердил Витек и то, что военрук редкостный бабник. Ни одну
юбку, младше сорока, в педколлективе не пропускает. И до сих пор у
него соперников не было. И мужиков-то в школе раз, два и обчелся.
Кроме директора и военрука — он, трудовик, историк Трошин, Петр
Николаевич, да преподаватель немецкого языка Карл Фридрихович
Рунге. Толстяк Трошин убежденный холостяк, баб боится, как огня,
Рунге верен своей Гретхен, а он, Виктор Сергеевич, и со своей-то
намучился, где ему на других косяки кидать.
Вот и получается, что до появления в школе номер двадцать два
молодого препода по физре, Гришаня мог пастись в учительской, как
козел в огороде. Раз уж сущность моего соперника обозначилась, я
решил узнать о нем как можно больше и навел Витька на разговор
именно о преподавателе начальной военной подготовки. Мой
собутыльник подтвердил, что Григорий Емельянович Петров пришел в
школу из военкомата. Был трижды женат. Со всеми тремя женами
развелся со скандалом.
— Ты понимаешь, Санек, — пустился в рассуждения Курбатов, — у
него к бабам подход есть...
— Видал я его подходы, — буркнул я.
— Не, не скажи... Он баб понимает... Этим их и берет... Сразу
просекает, какая готова из трусов выпрыгнуть, а какая кобениться
будет... Вот он к ним разные методы и применяет... Ты с ним
поосторожнее будь, Санек, он на разные подлянки горазд...