Замечаю, как он постарел за эти дни. Не дали человеку спокойно
доработать до пенсии со своими закулисными играми.
― Не знаю, что больше меня задевает в данный момент. Что я не
стану Шефом. Или что Олег на операции и после нее наделал множество
записей. Можно и целое кино снять о хирурге-преступнике, ―
досадливо вслух размышляю я. ― Чем он купил Зольцберга? Тот и
раньше был в курсе моих как будто бы несанкционированных операциях.
И всех это устраивало, несмотря на громкие причитания внутри
Госпиталя. Он не забывал пиариться по всей Коалиции, переманивая у
«Каптейн Медикал Групп» тяжелых пациентов не только в Нейро.
Рейтинг и уникальность больницы росли, как и поток денег от
вылеченных пациентов. Что же изменилось? Не понимаю. Но очень жажду
разобраться, Орфен.
― Морайя, я ухожу на пенсию, а не в другой мир. Сам хочу понять,
что произошло. А пока ты будешь осваивать новую работу, я закончу
здесь все дела и передам их Янковскому. Вот сучий выродок! ― не
выдерживает Шеф. ― Еще никогда я так не ошибался в людях.
Оба, задумавшись, молчим. Я думаю о родителях. А Орфен ― о
чем-то своем. Может, слетать к ним на пару дней? Так и поступлю.
Неизвестно, когда у меня следующий отпуск. И если буду сильно нужна
на фрегате, тоже не смогу уехать. Или мы можем находиться очень
далеко от Земли.
― Я сам расскажу твоему отцу. Поговорите потом спокойно, когда
он остынет и передумает разносить наш Госпиталь, ― уверенно решает
Орфен, словно прочитав мои мысли.
Подхожу к огромному окну с видом на город и молча смотрю вдаль.
Я тоже ошиблась. Снова. А это значит, что мне надо быть еще более
настороженной.
Несколько минут движемся в тягостном молчании. Но так лучше: мне
надо переварить.
― Рай, пока ты не надумала себе лишнего, все то, что озвучивал
по отношению к тебе ― правда. Я никогда не лгал тебе и не
приписывал лишнего. Выслушай меня, и, возможно, ты больше поймешь
мотивы наагшайрасов.
А у меня разве есть варианты? Выслушаю. И, возможно, попытаюсь
все это понять.
― Чем прогрессивнее и технологичнее мы становились, тем больше
сталкивались с проблемами рождаемости. Кризиса нет, но и нет роста,
необходимого для развития нашей Империи. А если нет развития, то
после стабилизации всегда ожидается спад. Четверо детей, как в моей
семье ― редкость. Там, где больше трех детей, как правило, мама не
является шайрасой, ― терпеливо излагает Шан.