- О какой милости вы просите меня? -
деланно удивился я, - я не собирался никак ущемлять вас.
- Но Великий царь, - со слезами на
глазах ответил мне старший, - до нас дошли новости, что царь
Менхеперра собрался покорить наши города.
- Ханаан и так египетский, - напомнил
я им, по-прежнему делал вид, что ничего не понимаю, - я лишь
проверю, что все народы на нём подчинены мне и платят дань.
- Но…но Великий царь, иудеи давно уже
живут отдельно от воли египетских царей, - у него от волнения даже
затряслась нижняя челюсть.
- Ну так если вы хотите, чтобы так
было и дальше, пусть ваши города принесут мне личную клятву и живут
дальше по египетским законам, платя налоги. Никто вас не
тронет.
- Но это невозможно Великий царь, -
закачал головой старший из иудеев, - наша вера, наша жизнь, не
такая как в Египте.
- Я знаю, что у вас нет общего
государства, у вас просто союз племён, - я пожал плечами, - всё
ровно также и останется, но добавится царская администрация нома к
которому будут приписаны ваши города, она будет следить за
выполнением законов. Ваших вождей я не планирую менять.
Глаза у всех иудеев расширились.
- А наша вера, Великий царь?
Египетские жрецы заставят снести наши храмы и молиться вашим
богам.
- Этого также не будет, - я спокойно
пошевелил рукой, - молитесь кому хотите, если платите налоги. Моим
следующим указом будет объявлено, что на всех новых территориях
налоговые послабления для всех храмов отменены, они так же как и
все остальные землевладельцы, обязаны будут платить налоги.
В шатре настала полная тишина, даже
охрана перестала двигаться, поскольку впервые во всеуслышание я об
этом объявил. Сам же приказ был давно подписан мною и Хатшепсут, но
не объявлялся, пока Усерамон не вернётся из Южного Египта. Именно
под его возвращение и присоединение новых территорий мы и
собирались выпустить весьма революционный указ, мотивируя это тем,
что мы хотим полностью убить им всякое инакомыслие на новых землях.
В приказе была приписка о том, что для египетских храмов, когда
старым богам перестанут молиться на новых территориях, будет
сделано исключение, но конкретной даты указано не было и как я
сказал с улыбкой Хатшепсут, никогда и не будет сделано. По крайней
мере при моей жизни.
Иудеи потрясённо смотрели на меня,
видя, что я говорю это абсолютно спокойно, как об обычном
факте.