Меньшинство,
которое активно и очень даже успешно выявлял Особый отдел.
Разумеется, ему ничего не делалось. Артём очень сильно не хотел
всевластия тайной полиции, поэтому ограничивал её простым
наблюдением за опасными элементами.
Веселье для отдела
начиналось только в том случае, если эти опасные элементы начинали
действовать. Вот только тогда уже их ловили с поличным, и уже после
этого их ждал справедливый суд.
Естественно,
справедливый суд. Справедливое наказание ведь всего одно за заговор
против короны – смертная казнь через повешение, потрошение и
четвертование.
Правда, это
слишком унизительная казнь для аристократа, поэтому Артём всегда
даровал представителям титулованного дворянства свою милость – он
не казнил их, однако лишал титула и отправлял на каторгу в
колонии.
Всё имущество же
осуждённого изымалось в пользу наиболее бедной и наименее знатной
родни. Последним, разумеется, было уже не до заговоров против
короны.
В принципе, очень
даже милосердно, если учесть, что каторга не обязательно
подразумевала крайне вредный для здоровья физический труд. Очень
часто такие каторжники служили в качестве помощников мелких
чиновников.
И, естественно,
получали вполне достойную зарплату. Зарплату, достойную для их
положения, разумеется. Более того, осуждённые вполне имели доступ
ко всем государственным институтам и даже могли выкупить свою
свободу до конца срока заключения.
Правда,
возвращение обратно в Испанию для них было под категорическим
запретом, равно как и занятие каких-либо государственных
чинов.
Так что да, Артём
всё же не был настолько вот уж мерзкой сволотой, тираном и
угнетателем. По крайней мере, титулованной аристократии он всё же
даровал право на искупление перед ним.
И, в принципе,
проблем с аристократами у него особенно и не было. Аристократия, по
большей части, за исключением очень незначительного меньшинства,
была, в общем-то, только за получившееся положение.
Да, меньше прав и
привилегий, но, в конечном итоге, денег и власти у них в кармане
стало больше. Денег через доступ к церковной десятине, а власти
через доступ к законодательной власти.
В принципе,
положение дел гораздо лучше, чем было до лишения их основной части
их феодальных прав и привилегий.
Что касается
состоятельной части населения, в которую входили как богатая
сельская аристократия, не обладающая титулами, так и промышленники,
то её тоже всё устраивало.