Я смотрел вслед удаляющейся машине и
дал себе слово, что больше никто и никогда меня не унизит
безнаказанно.
— Где находится этот изолятор? —
шепотом спросил я у Михи.
— Где-то в городе, — махнул он рукой.
— Бутырка называется. Но я там никогда не был.
— Ой, поглядите-ка, подсолнух созрел!
— воскликнула мама.
Миха и я промолчали, а повариха
увидела и тоже принялась охать и ахать.
— Пойдем, позанимаемся? — предложил я
брату.
— Зачем? — равнодушно спросил он. —
Какой в этом смысл?
— Тебя, кроме журнала, уже ничего не
интересует? — напустился я. — Ты же совсем распустился!
Я ткнул пальцем в его впалую грудь и
потрогал тощие руки.
— Журнал остался еще с тех времен,
когда мы жили в особняке на побережье. До этого проклятого
сражения, когда мы потеряли всё! — он развернулся и быстрым шагом
направился к дому.
— И что теперь? Лечь и ждать смерти?!
— крикнул я ему вслед.
— Хотя бы, — буркнул он и с силой
хлопнул дверью.
Мама и повариха притихли и с
беспокойством посмотрели на меня. Я их успокоил, сказав, что Миха
просто не в духе, и зашагал к дровянику. В течение двух часов я
таскал тяжелые чурки, отжимался, приседал и растягивался. Я был
спокоен, потому что в моем мозгу уже зрел план освобождения.
Когда я подошел к колодцу, чтобы
набрать воды, то услышал со стороны леса за речкой пронзительный
крик. Я замер и прислушался, но крик больше не повторился.
Тревожное чувство в груди не давало расслабиться, поэтому снял
мокрую от пота рубашку и со всех ног бросился к лесу. Чем ближе
был, тем сильнее мне стало казаться, что кричала птица или
животное. Я остановился на берегу реки и прислушался, пристально
вглядываясь в лес и тяжело дыша. Сначала ничего не услышал, но
когда отдышался, то разобрал какую-то возню. Недолго думая, сбросил
кеды и полез в воду. Река была узкая, поэтому уже через минуту я
вылез на другом берегу и побежал в густой лес. Звуки борьбы и хруст
веток стал ближе. Вдруг среди толстых многолетних берез я увидел
девушку в знакомом белом платье, а рядом с ней охранника. Мне было
больно идти без обуви по лесу, но я не обращал на это внимания. Тем
более, когда разглядел охранника. Это был тот самый «дядя
Веня».
Он прижимал зареванную Олесю к
дереву, одной рукой закрывая ей рот, а второй разрывая на ней
платье. Я понимал, что пока уступаю ему в физической форме, поэтому
надо действовать решительно. Устроившись за тополем так, чтобы
охранник меня не увидел, я открыл источник и принялся выкачивать из
него жизнь. Я очень боялся прихватить силы Олеси, поэтому тщательно
фильтровал энергию «пустого» человека.