— Максимушка, сынок, — несмело подала
голос мама. — У тебя ничего не болит? Ты вчера головой не
стукался?
— Ничего у меня не болит и никуда я
не стукался, — я бросился на диван и уставился на потолок. — Все,
что я вам рассказывал – правда. Ты, дядя, был императором. Сильным,
здоровым, правда, в последнее время немного пополнел, но все равно
отбоя от одиноких дам не было. Ты, мама, управляла приютами,
женскими сообществами и больницами. За тобой недавно начал
ухаживать генерал Васюков. Мы не были против – преданный нам
человек.
— А я? — спросил Миха и забросил ноги
на стол.
— Вот ты совсем не изменился, —
усмехнулся я. — Как был оболтусом, так им и остался.
— Э-э-э, — возмущенно протянул он, но
я цыкнул и закрыл глаза.
Мне надо было упорядочить мысли и
воссоздать в памяти каждое мгновение перед перемещением. Вдруг я
что-то упустил из виду? В день перемещения я ездил с дядей на завод
по производству дальнобойных орудий. Но в них использовались не
обычные снаряды, а капсулы, наполненные заклинаниями. Именно с
помощью таких капсул мы победили во время Великого сражения, когда
пять могущественных родов магов решали: кто же достоин сесть на
трон и управлять империей. Высшую категорию магов Вселенной не зря
называли Пауком, я ткал заклинания, вытягивая энергию из своих
врагов. Тем самым делал противников слабее, а заклинания с
легкостью находили изъяны в их обороне. Хлоп! – капсула взрывалась,
и невидимая паутина накрывала врагов липким тягучим Наваждением.
Некоторым казалось, что они очутились среди чужих, поэтому
бросались на собратьев и безжалостно их убивали. Другие
собственноручно перерезали себе вены, думая, что так они проживут
дольше. Третьи превращались в безвольных рабов и, покорно опустив
головы, приходили сдаваться. Таким образом я лишил своих врагов
большей части подготовленных бойцов. Те, еще некоторое время
пытались добраться до меня, но где им! Ведь я – Паук.
Вспомнив все подробности того дня,
когда я еще был наследником престола, пришел к выводу, что никаких
предпосылок к такому повороту не было. Два дня назад я лег в свою
роскошную кровать с балдахином, на которой стонали не меньше трех
сотен премилейших особ знатных кровей. Затем мысленно выбрал год и
примерную внешность своего нового тела и уснул, положив артефакт
себе на грудь. А утром обнаружил себя в теле хирурга.