— Мы должны быть благодарны
императору за то, что он сохранил нам жизнь, — прохрипел дядя,
выдернув меня из воспоминаний, и зашелся в кашле. — Другой на его
месте убил бы нас всех.
— Благодарны?! — возмущенно
воскликнул я. — Он лишил нас всего! Мы победили в Великом сражении.
Как вы можете этого не помнить?
— Максим, — строго сказал дядя. — Ты
ошибаешься. Мы проиграли, а выиграл Палицкий и его клан.
— Да у этого Палицкого нет ни мощной
магии, ни войска, ни-че-го. Ты сам подумай, как он мог нас
победить?
Дядя махнул рукой и отвернулся к
окну, показывая, что разговор окончен. Я не стал больше спорить и
доказывать, и, чтобы успокоиться, выскочил на улицу и зашагал к
дороге. Следом побежал Миха, но не останавливал, а молча пошел
рядом.
Мы вышли за калитку и направились в
сторону города. Окна в высотках блестели в лучах полуденного
солнца, белые клубы дыма сахарной ватой повисли над трубами
заводов. Невзрачные деревенские дома, типа нашего, виднелись среди
деревьев. Я знал, где нахожусь – это Неделимые земли. Здесь самая
скудная бесплодная земля, но бесплатная, поэтому обычно здесь жили
бедные люди или брошенные старики. Теперь здесь живу я.
— Почему вас так расстроила новость,
что придется переехать в город? Ведь в городе лучше, чем здесь? Или
я что-то не понимаю, — спросил я Миху и кивнул на заросший
забродивший пруд, в котором плавала рыба кверху брюхом.
— Ты что?! Это же наш дом! — он так
искренне возмутился, что мне стало совестно. — А там нас поселят в
бетонную коробку, в которой будет только одно окошко и низенька
дверь. К тому же охрану так и не снимут.
— Какую еще охрану?
Миха кивнул куда-то вдаль. Я приложил
руку ко лбу и увидел возвышающуюся над деревьями сетку.
— Что это такое?
— Люди называют «Стеной безумцев».
Нам нельзя выходить за пределы стены.
— Какая же это стена? Это сеть для
мух! Они думают, что Макса Богословского можно удержать в этом
сачке? Не получится! — я взревел от ярости и негодования и бросился
к сетке.
Миха что-то прокричал и побежал за
мной, но я его не слушал. Никто и никогда не лишит меня свободы!
Когда деревья расступились, я увидел, что сетка натянута между
высокими металлическими столбами, а внизу у дороги двустворчатые
ворота из металлических прутьев и такой же сетки. Несколько
человека в темно-зеленой форме лениво слонялись по ту сторону от
ворот.