Следом за ним пришел Тирликас, который ждал в автобусе, сделал
загребающий жест рукой и распорядился:
— Пакуем чемоданы. Поехали.
Все вещи мы уже сложили в багажник, кроме погосяновского
чемодана. Народ начал неспешно подниматься. Я и сам не торопился,
захватил чемодан Мики, а потом подумал и оставил его. Скорее всего,
он придет за вещами, когда мы уедем, чтобы с нами не сталкиваться,
не смотреть в глаза друзьям, которых он подставляет.
Но даже когда автобус уже отъезжал, я поглядывал в окно, надеясь
увидеть догоняющего нас Погосяна. Но нет. Похоже, он основательно
решил разбить голову назло главврачу.
Хотя, может, одумается в последний момент, прибежит в аэропорт.
Сжав руку Рины, я отвернулся к окну и ненадолго растворился,
поглощенный красотой и сказочностью пейзажей. Все-таки настолько
все разное в Сочи и на южном берегу Крыма!
Там – буйство зелени, лианы дикого винограды – настоящие
джунгли, за которыми прятались далекие горы. А здесь скалы
нависают, казалось, над головой, и из растений в основном сосны.
Причудливо изогнутые южные сосны, словно танцовщицы на склонах.
Смотри, Саня, какая красота, как синеет море, баюкая солнечные
лучи!
Развернувшись, автобус запыхтел в гору, и чем выше поднимался,
тем больше было осенних ярко окрашенных деревьев – словно красные,
желтые, оранжевые мазки по склонам. На перевале лиственные стояли
уже наполовину лысые.
Когда мы всей толпой вошли в здание симферопольского аэропорта,
регистрация на рейс в «Симферополь — Свердловск» уже началась, но
никто из нас не спешил, все невольно поглядывали на дверь, ожидая,
что наш буйный друг все-таки одумается.
— Хватит сиськи мять, — сказал Колесо и зашагал к стойке
регистратора, все потянулись за ним. Я обнял Дарину.
Ее самолет в Москву отправляется в шесть вечера. Пришла пора
расставаться.
— Удачи, — шепнула Рина. – Желаю всех победить!
Замыкал шествие Димидко.
Мы набились в зал ожидания вместе с отдыхающими, уезжающими из
тепла туда, где срывается снег. Для нас это тоже будет стрессом, но
на акклиматизацию нет времени.
Стоя в очереди, я все время оборачивался и мысленно подгонял
Погосяна спешащего на самолет. Но он, похоже, никуда не спешил, и
нам предстоит играть без него. А замены-то и нет!
— Козел Погосян, — громко сказал Левашов, хотел выказать
презрение плевком, но вспомнил, что не на улице и передумал. – В
Михайловске ему жизни не будет, зуб даю!