— А почему два? — удивился Неждан. —
С чего это ему такая честь?
— Так очень уж важный гусь в наши
края залетел, — пояснил Вацлав. — Боярин велел ни пол словечка не
пропустить.
***
Стоян ждал, он уже устал ждать. Две
сотни второй тагмы набились в княжескую усадьбу, словно селедка в
бочки. Огороженное частоколом место было в получасе ходьбы от
города, и сейчас здесь не было ни души из тех, кто жил тут обычно.
Две сотни воинов сидели тихо, как мыши, ожидая приказа, и играли в
подкидного дурака, по грошу за кон. Делать-то все равно было
нечего. Терема, службы и даже дома прислуги были забиты воинами.
Еще две сотни сидели в миле отсюда, ожидая сигнала. На стенах
маячил десяток счастливцев, которые могли размять ноги в
карауле.
— Боярин, идут! — запыхавшийся воин
стукнул кулаком в грудь.
— Добро, — кивнул Стоян и повернулся
к сотникам, сидевшим за столом. Они внимательно слушали, отложив в
сторону картишки. Стоян скомандовал. — Всех к стенам, но головы не
высовывать.
— А кто это такие, боярин? — не
выдержал Корень, плечистый здоровяк с длинным шрамом, пересекавшим
щеку. — Ты нам так и не сказал ничего.
— А тебе пока и знать ничего не
положено, — усмехнулся Стоян. — Твое дело воинское. Приказ получил,
врага увидел — делай свое дело. А то, что знать надо, тебе потом
скажут, когда время придет.
Воины, разминая затекшие руки и
ноги, с радостным гулом потянулись на улицу. Карты и сухари всем
уже просто осточертели. Лучники натягивали тетиву, а копейщики шли
к стенам, торопливо застегивая шинели, в которых изнутри были
нашиты железные пластины. Им не велено было до команды
показываться.
Стоян осторожно глянул между бревен.
Однако! Не меньше сотни бойцов идет сюда, и народ всё непростой.
Двигаются, как воины, лестницы умело тащат. Ни у кого ничего не
бренчит, и не звякает, хотя у многих кольчуги под плащами и пояса
воинские. Плащи не такие, как в Новгороде шьют, и фибулами на плече
застегнуты. Тут воинские люди такого давно уже не носят, уж больно
неудобно и холодно. Копья и топоры пришлые бойцы держат привычно, а
на поясах у них германские саксы длиной чуть не в локоть. Кто же
это такие будут? Даже любопытно стало.
— Лучникам, приготовиться, —
негромко сказал Стоян, и по стене пошел шорох от его слов, от
одного воина к другому. Он и сам любил иногда из лука пострелять,
когда обстановка позволяла. Стоян до сих пор одним из лучших в этом
деле был. Кроме мальчишки того, сироты... Где он, кстати? Давно о
нем не слышал никто. Сгинул, наверное.