Я остаюсь один и выпускаю всю накопленную ярость, чтобы уйти
красиво.
Жаль, я не смог увидеть со стороны, как мое тело расцвело
титаническим пламенным цветком и уничтожило мириады демонов. Когда
цветок исчез, то стало, наверное, очень тихо, только пепел
невесомым дождем падал на поле битвы.
Небытие забрало меня лишь на долю мгновения. Я успел очутиться в
бесконечных чертогах смерти, и тут же вернулся в тело.
Я лежал в неестественной позе, все вокруг затянул черный дым,
что-то горело. Я был ранен, голова кружилась, глаза были заляпаны
кровью. Мне показалось, будто я опять на поле битвы, на шестом
кругу Иномирья, возле темной цитадели.
Невозможно! Заклинание должно было испепелить меня вместе со
всеми демонами, что были поблизости. Я призвал легендарную силу,
которая никак не могла оставить меня в живых...
Протерев глаза от крови, я понял, что нахожусь не на поле битвы.
Я на дороге, весь изранен и переломан. Но это, пожалуй, меньшая из
проблем. Я очнулся в чужом теле и в чужом мире!
Память тела и моя память начали неуместную борьбу за правду о
том, кто я. В один миг мне казалось, что я принц Ри́дион по
прозвищу Ледяное пламя, наследник королевства Эксве́лерд и магистр
Первого звездного ковена. А в следующий миг я считал себя Георгием
Чернобуровым, русским дворянином семнадцати лет от роду...
Все осложнялось тем, что я был сильно травмирован. Кровь текла
из рассеченного лба, из разодранной руки, из порезанного плеча.
Боль пульсировала тут и там, по всему телу. Я огляделся, увидел
рядом труп мужчины с вывернутой шеей.
«Отец!» — взорвалось в мозгу.
«Но это не мой отец, не король Эксвелерда...
Да, зато это Петр Чернобуров, отец Георгия, а я теперь в его
теле! Значит, он все-таки мой отец?..»
Жар сделался невыносимым, вонючий дым стал пробираться в легкие.
Я закашлялся, снова вытер кровь, текущую в глаза.
Мы в автомобиле, вдруг осознал я. Автомобиль, средство
передвижения на магической или дизельной тяге. Я внутри него, на
заднем сидении, и мы попали в аварию. Отец погиб. Водитель тоже,
вместе с пассажиром на переднем сидении.
Я единственный оставался в живых, и надо было выбираться из
этого горящего гроба!
Ремень безопасности не отстегивался. Я вдруг вспомнил, что на
поясе висит фамильный кортик. Больше украшение и знак
принадлежности к роду, чем оружие — но перерезать ремень
сгодится.