Переложив дрова, я осматриваю дело своих рук и, отряхнув
перчатки и куртку, отправляюсь к себе. По городским меркам я «
середняк» или, как нас называют, «горожанин». Многие после
случившегося, когда масса частных домов используемых как дачи
жителями мегаполисных размеров Н.....ска, расположенного в
шестидесяти километрах, осталась пустовать переселились в этот
деревянный район, но кое кто,как я, так и не расстался с
привычкой.
Скидываю куртку, сапоги и пройдя через прихожую на кухню
оглядываюсь. Дмитрич говорит,что мне надо завести бабу. Может он и
прав. Сегодня вкалывал,как последняя сволочь а поесть готовить
придется самому. Вобщем это конечно не проблема,но предмет
постоянных моих размышлений. Ладно. На печи стоит чугунок(найдено в
гипермаркете строительных и хозяйственных товаров) с вареной
картошкой и мясом. Собачатинка вполне себе. Принюхиваюсь, нет не
скисло, вполне годно пахнет. Микроволновок у нас нет, а
растапливать печку чтобы подогреть,мне откровенно лень, поэтому
беру чугунок,ставлю его на стол и,взяв ложку,начинаю быстро быстро
есть, насыщаясь холодным варевом. Овощи у нас растят как раз
«селяне»,как и свиней и коз. Мы « городские» - это бродяги,
бездельники, тунеядцы и дармоеды. Но,когда к «селянам» приходит
какая - нибудь зараза из леса, или бродячие полумутанты со стороны
города или промзоны совершают набеги из территории бывших
исправительной колоний, которые теперь тоже стали поселением, с
дикими нравами, мы тут же превращаемся в «оплот надежды», «нашу
гордость и защиту» и тому подобное. Староста «селян» Ленка
Михайлова вызывающе хороша собой. Несмотря на то,что как все они -
целыми днями в своих огородах. Признаюсь честно — и глазки мне
строила, и откровенно жить к себе звала. Нет. Не хочу. И не в том
дело, что презираю я наших пейзан доморощенных, или труд их,что
кормит наш городок. Нет. Просто сама их жизнь, размеренная и
монотонная, не по мне. Не протяну я так долго. Взвою и убегу в
Лес...
Наскоро поев,заглядываю в оцинкованный бак,стоящий на
столешнице. Вода есть. Жаль времени мало, так бы затеплил печку да
чаю попить... Но некогда. Я черпаю кружкой воду и неспешно выпиваю.
Потом еще одну. Потом приношу из прихожей ремень, и,сняв с него
аллюминиевую флягу в зеленном военном чехле,наполняю ее. Вода у нас
на удивление приличная и чистая. После того как навернулся
городской водоканал со своими трубопроводами, мы пользуемся
колодцами и скважинами в том числе и у частного сектора. По
негласному соглашению — это общее и никто не качает права, за то
что мы, приезжаем и набираем воду в бочки. У меня кстати в прихожей
стоят две, по двести литров. Что бы они поместились, пришлось
разобрать и выкинуть мебель, но вода важнее. Наполнив флягу водой,
кинув в потертый армейский вещмешок несколько вареных картофелин и
завернутый в чистую тряпицу кусок вяленого мяса — подарок Ленки, в
очередной раз пытавшейся подкатить ко мне, и я перехожу в комнату.
Тут — самое главное. Беру со стола почищеный и смазаный карабин
СКС, цепляю на пояс подсумок набитый патронами и собравшись выхожу.
У подъезда стоит Дмитрич и придирчиво оглядев меня хмыкает в свои
седые усы. Вид недовольный. Видать жена опять за что то
пропесочила. Хотя за что? Дров принесли, воды тоже. У нас отличная
телега есть которую мы вдвоем с ним тягаем по воду. Но тут —
характер. Просто характер. Я ее про себя называю Ксантипой — как
легендарную жену древнегреческого философа Сократа, славившуюся
своим дурным характером. Кстати и зовут ее Оксана Павловна, ну то
есть Ксана — и … ну вы понимаете. Впрочем прозвище это я держу
исключительно при себе. Не хочу соседа обижать. Он хороший
мужик.