Проплывая вдоль порта все молча, с
тихим наблюдением смотрели на погибшие следы былой цивилизации.
Матвей же, завидев эту огромную кучу
контейнеров, как и подобает собирателю, стал гадать: что же могло
быть внутри? Сохранилось ли что-нибудь? Собиратели редко
заглядывают в эти воды и наверняка там можно было бы найти много
всякого ценного: целехонькие электродвигателей или запчасти для
них, емкости литий-полимеровых батареи, возможно даже некоторые
лекарства, срок годности которых по-прежнему не вышел, теплую
одежду из синтетики, одним словом все, что поможет выжить в суровом
края за тысячи километров отсюда.
В отличии от собравшейся рядом
команды, Матвей уже давно пережил вызванный у него одновременно
тихий восторг и ужас после увиденных захваченных земель. Это
чувство осталось в прошлом, еще когда ему было пятнадцать. Теперь
эта земля ничто иное как опасное место. Опасное, но необходимое для
выживания, и поэтому сейчас, находясь среди вверенных ему людей, он
старался думать рационально, отринув эмоции и чувства.
Соблюдай осторожность, всегда будь
начеку и следи за погодой постоянно — вот его кредо.
— Приглядывайтесь лучше, — прошептал
Вадим Георгиевич, щуря взгляд в сторону порта. — Может, они
причаливали здесь... Видишь что-нибудь, Надь?
Но она молчала. Ее взгляд отрешенно
наблюдал за берегом, за разрухой, за прошлым.
— Надя?
— Да? — отозвалась она, словно
очнувшись ото сна
— Внимательнее, — велел начальник,
строго взглянув на подчиненную, и вновь прищурил взгляд.
Матвей заметил как Арина, стоя как
вкопанная, наблюдала за берегом. На секунду собирателю
померещилось, будто ее красивые каштановые волосы вернулись, и
прямо сейчас трепыхаются по ветру.
Он захотел подойти к ней,
обмолвиться словечком, но почувствовал позади тихий всхлип. Это был
Тихон. Заметив на себе взгляд собирателя, мальчишка быстро протер
нос и глаза рукавом куртки.
— Все в порядке? — спросил его
Матвей.
— Да, конечно, в полном, — не то с
фирменной для него издевкой, не то действительно сильно волнуясь,
ответил парень.
Обреченный вид парня напомнил Матвею
его самого, когда точно в таком же возрасте он воочию наблюдал
захваченные земли. Тогда он думал, что сойдет с ума; за какой-то
жалкий месяц путешествия прежде крохотный мирок, ограниченный
комнатой на станции Восток, стал в миллионы, миллиарды раз шире!
Осознание этого свалилось на голову тяжелым камнем, и он едва не
потерял сознание даже не пройдя и половину пути.