— Юдичев! — чуть громче произнесла
начальница и сделала шаг вперед.
— Чего?
Взглядом она указала на
Левченко.
Юдичев с неохотой убрал
обслюнявленную ладонь и протер ее о штанину.
Послышался хриплый вздох. Серёжа
пытался восполнить недостаток кислорода.
— Ты... Ты... — превозмогая боль и
подступившую к горлу злобу, произнес он.
— Тихо! — шикнул капитан и
приложился глазом к оптики винтовки.
Мария Зотова вышла на свет, вынула
из кобуры пистолет и настороженно взглянула в сторону капитана.
— Они? — прошептала она с легкой
дрожью в голосе.
Капитан резко поднял кулак, велев
заткнуться. Это означало только одно — мерзляк рядом, а может и
несколько.
Сначала в сетку прицела попал
упавший со стены кирпич со здания напротив. С грохотом он упал на
металлическую крышу разбитого автомобиля, расколовшись надвое.
Вернув прицел в изначальное положение, на месте отколовшегося со
стены кирпича Юдичев увидел длинную конечность, заставившую упасть
еще несколько кирпичей.
Капитан быстро спрятался под
подоконник и прижался к стене. Их взгляды с Марией встретились и
оба они, теперь уже наученные горьким опытом, затихли, боясь даже
вздохнуть.
Однако Сережа Левченко больше не мог
молчать. Боль стала настолько невыносимой, что держать ее в себе
больше не было сил. Бог свидетель — он терпел целые сутки и держал
язык за зубами с той самой минуты, как упал с третьего этажа,
неудачно приземлившись на спину и потеряв способность ходить. Он
терпел до последнего, но именно в это мгновение его терпение
лопнуло.
Сережа Левченко тихо завыл, но не
прошло и секунды, как на его губах вновь сомкнулась тяжелая ладонь,
а два пальца силой зажали ноздри. Капитан Юдичев навалился на него
всем своим весом и стал прижимать его голову к полу — единственное,
чем он был в состоянии пошевелить.
В глазах темнело. Сопротивляться не
было никаких сил.
Он видел силуэт начальницы позади
капитана, она пыталась оттащить его, но тот грубо отпихнул ее в
сторону, продолжая делать свое грязное дело.
Тело обмякло. Серёжа чувствовал, как
жизнь медленно, но верно покидает его. Перед глазами пронеслись
воды залива Прюдс, родной Прогресс и лицо сестры. Она плачет,
умоляет его вернуться целым и невредимым...
Последнее, что услышал Серёжа
Левченко прежде чем умереть от удушья, это мерзкое, бросающее в
дрожь клокотание мерзляка. Оно приближалось и становилось все
громче.