Аж застываю от такой язвительной прямоты. Далеко не так пьяна у
меня жена… Хотя достаточно, чтобы развязался язык. С утра она
прямым текстом не говорила, что не верит. Толком и не обвиняла
даже. Просто хотела, чтобы ушёл.
И без того знал, что не поверила. Может, даже хорошо, если
выплеснет всё на меня. Так сможем двигаться дальше, а не застрянем
в одной точке.
— Я не буду ничего придумывать, Соф, — негромко, но твёрдо
обещаю. — Поговорим начистоту.
— Да что ты говоришь, — язвительно кривит губы она.
Не верит. И наверняка уже готовит колкости по поводу той моей
лжи. Как будто я и без того не понимаю, как жалко она звучала.
Вздыхаю. Я, конечно, виноват, но это не значит, что у самого нет
чувств. По которым жена сегодня нехило поездила. Беспокойство —
ладно, с ним уже почти разобрались, но ревность…
— Хотелось бы также узнать, где была ты, — с нажимом
заявляю.
Тему можно поднять тоже завтра, но слишком уж прошибает
мучительной неизвестностью. Чем больше смотрю на Софу в этой
непривычной одежде и с по-блядски чуть размазанной помадой — и
думать ни о чём другом не получается.
— В лифте застряла, — ядовито ухмыляется она. — На весь день,
прикинь?
Опять про долбанный лифт. Абсурдное объяснение в отместку моему
— да даже не объяснение, а издевательство. Хотя Софа и мою херню
наверняка примерно так же и воспринимала, как насмешку
намеренную.
Ощущение, что меня ударяют под дых. Но у моей маленькой хрупкой
жены удары точно не проставленные — сама же от них страдает. И
физически так всегда было (понял это, когда хотел показать ей
парочку силовых приёмов), и морально уж точно. Она аж взгляд
отводит, а глаза поблёскивать начинают.
Делаю к ней шаг, тяну руки. Скорее непроизвольно, но Софа резко
отшатывается:
— Не трогай меня.
Голос слишком жёсткий. Холодный даже. Замираю, не решившись
ослушаться. Мог бы, конечно, напролом попереть, но слишком уж
надрывно Софа требует. Словно не перенесёт моего прикосновения.
Больше никогда в жизни?
— Ты всё ещё моя жена, — не сдержавшись, напоминаю.
Хотя, конечно, ни на что этой ночью не претендую. Но слишком уж
неспокойно.
— Пока, — пусто уточняет Софа.
Развод, значит, хочет? Не то чтобы я рассчитывал на обратное, но
глупо отрицать, что надеялся. Всё-таки она не собирала вещи и не
уезжала. Вернулась домой…
Ладно, хрен с этим всем. Все разговоры завтра.