Побрела она домой, путь-то не близкий был. Душа волновалась еще
пуще прежнего, но и радость была, что все же будут у нее дети. И
двое. Дочка – матери утешение, а сын – отцу подмога. И встретился
ей почти у деревни старец древний – сухой, костлявый и в лохмотьях.
В руках лукошко тяжелое. Анфиса добрым человеком была. И хоть сама
с ног валилась, а подошла к незнакомому человеку. «Али дедушка ты
издалеча? Давай помогу ношу нести. Куда путь держишь?» Старик и рад
словом обмолвиться. «Да, - говорит, - странник я давний. Ни кола,
ни двора у меня, ни семьи, не привета. А иду, куда глаза глядят, да
вот лесных даров набрал – грибов и ягод, авось в деревне на кусок
хлеба обменяю. Да, может, и ночлег где найду, солнце-то уже
садится». Пожалела Анфиса путника. «А давай, говорит, дедушка, к
нам заходи. У меня муж добрый, не выгонит. А хлеба я тебе и так
дам, да место для ночлега найду». Поблагодарил старик, и пошел
вместе с женщиной.
А дома Андрон места себе не находил. Раньше времени домой приехал,
а жены нет. Все думы передумал. Обрадовался, увидев ее. Анфиса
слукавила, сказав, что в соседнюю деревню ходила, знакомой пряжу
прясть помогала, да белье белить.
Разместили они старика как гостя дорогого, накормили-напоили, спать
уложили. А утром, едва дед собрался в путь, как чета и говорит. «А
оставайся, дедушка, у нас, коли не ждет тебя никто. Места всем
хватит. Негоже человеку вашего возраста ноги сбивать скитаючись».
Дед и согласился.
Через какое-то время родила Анфиса двойню, как и предрекала ведьма,
- мальчика и девочку. Радости всем было полные закрома. Да только
одна Анфиса нет-нет да и опечалится. Чем дальше, тем больше с лица
спадать начала. Все думы думала. Чуяло ее сердце, что все не просто
так.
Через три месяца и молоко грудное кончилось от переживаний. И вот
настало время, что к ведьме детей нести надо было. Дождалась
Анфиса, когда муж опять по делам спровадился на неделю, да и стала
собираться в путь. А приживальщик и начал спрашивать, куда она.
«Ой, дедушка, и не спрашивай. Самой плохо, но и сказать не могу».
На том и расстались.
Положила Анфиса детей в корзины и пошла в лес. Да только не знала,
что дед за ней увязался тайком. А как стала она подходить к дому
ведьмы, то тут и догнал он ее. «Знаю, говорит, куда пошла. Негоже
этого делать, девка. На погибель детей своих несешь. Знаю я эту
вековуху. Ведьма она проклятая. Никому добра не делает, если ей это
выгоду не сулит». Тут расплакалась Анфиса, да все и рассказала
старику.