Леший задумывается на секунду.
– Чтобы этот с бритой грудью снова притопал к тебе? Мне показалось, ты
была бы не очень этим довольна.
– А мне кажется, ты пытаешься воспользоваться ситуацией. Давай, живей, мне
завтра в Псков лететь.
Леший снова хмурится.
– Надолго в этот раз?
– Не знаю. Без обратного билета пока.
– Викец, тебе надо отдохнуть. Ты ещё с прошлого раза не очухалась.
Давай поужинаем, налью тебе ванну, сделаю массаж. Во сколько завтра рейс?
Ужин, ванна, массаж… Внезапно мне просто до умопомрачения хочется,
чтобы кто-то за мной поухаживал. А когда это предлагает горячий рыжун, на
которого даже посмотреть приятно?
– Ладно, только никакого секса, ясно? А то знаю я, к чему обычно вы
такие добренькие.
Леший обиженно поднимает ладони.
– Я сейчас тебе приготовлю лучшие в мире стейки из лосося. Минут
двадцать как из «Лавки» доставили.
Пока Лёша орудует на моей кухне, усадив меня на стул, – неплохо обжился,
кстати, притащил каких-то специй в стеклянных бутылочках, купил
сковородку-гриль, принёс блендер для мерзкого зелёного смузи, он рассказывает о
последних событиях из жизни.
Мне как-то странно уютно.
Маша бросила Лиса после того, как узнала об его отвратительном пари с
Маргаритой Кашириной. Я уже слышала об этой истории и интересно послушать
другую сторону. Вообще, эти хоккеисты, насколько я успела понять, просто
большие мальчики, рано вырванные из своих семей и имеющие о жизни крайне
поверхностное впечатление.
Вот один стоит передо мной с деревянной ложкой наперевес, думает, что пролез
в мою жизнь и вовсю пытается в ней обосноваться. Будь я помоложе, поиграла бы в
любовь, потискала бы горячее тело, от которого почти насквозь промокли мои
трусики. С удовольствием потом прошлась бы по пожухшему эго.
Да только зачем давать надежду малышу? Алан прав, я всё знаю про этих
мужчин, пытающихся пролезть ко мне под юбку. Вскоре он скажет «я тебя
люблю», побежит покупать колечко с ярким камушком и изо всех сил начнёт
надеяться на «жили долго и счастливо» со мной. Неспособной дать им то, что они
хотят, не верящей в это самое «долго и счастливо». Рано или поздно, один из нас
однажды сбежит из семьи, устав от ответственности и забот. Так зачем мне это
всё?
Засыпая под ловкими, сильными пальцами Лешего, разминающими мои
расслабленные после лавандовой ванны мышцы, я командую, едва ворочая языком от
усталости: