– Прости, что так с Псковом получилось, я практически был уверен, что это
она, – Семён чешет бровь, заправляет за ухо сальную прядь.
Я сижу в его каморке на краешке старого, пропахшего кожным жиром
дивана. Уверена, Сёма спит на нём, когда не хочет идти домой, к авторитарной и
подавляющей матери. Воочию я её не видела, но много раз слышала, как Сёма
дёргается при её звонке и выбегает из каморки, нервно бросая в трубку: «Да,
мамуль?» Почему я уверена, что он живёт с мамой? Ну а кто будет складывать
мужику под сорок обед в пластиковый контейнер с красными розочками на боку?
– Знаешь, я тоже почти убедила себя, что она нашлась. Пофиг на походку
и голос, вдруг травма или потеря памяти. Как в фильме «Человек за бортом»,
знаешь? Упала, ударилась головой, полностью забыла, кто она.
– Она ведь может быть и не жива, ты же понимаешь, Вик?
Семён ступает на тонкий лёд. Мы уже неоднократно говорили на эту тему,
и я не желаю слышать об этом. Да, он проверяет доступные ему базы данных
неопознанных трупов, я сдала образцы ДНК, но не могу даже думать о том,
что мама мертва.
Смотрю на своего сыщика исподлобья, и он отводит взгляд.
Сёма идеальный частный детектив: среднего роста, рыхловатый, с
мышиного цвета оттенком волос и глаз. Слепое пятно. Такого даже под дулом
пистолета не вспомнишь. Будет проходить рядом – сольётся с окружающей
обстановкой. В отличие от киношных героев, скачущих с пистолетами по
подворотням, да ведущим наружную съёмку из тонированного авто премиум класса,
Семён в основном рыщет по архивам, базам данных МВД, реестрам актов
гражданского состояния: родился, женился, развёлся, умер.
В целом, все источники открытые, но иногда он все-таки нанимает
исполнителей в даркнете – взломать базу данных какой-нибудь доставки, чтобы
узнать, куда и на какую сумму неверный муж заказывал обед, букет или нижнее
бельё из «Ла перлы». Или биллинг телефонного номера не очень честной жены,
отправившейся якобы в Уренгой в командировку, а на самом деле в Подмосковье, к
любовнику.