– Так спрашивал кто-нибудь вас о
содержимом данного конкретного пузырька? – напомнил о своем вопросе
Андрей.
– Да, – кивнула Кора. – Всего один
человек за все время вашего пребывания на борту.
– И кто же это был? – дернулся вперед
капитан, словно рыбак, заметивший нырок поплавка.
– Галия Измайлова, – ответила
Кора.
Борт самолета, выполняющего
рейс SU-2090 Москва – Белград, 4 июля 20… г.
Одиноко сидя в самом хвосте
полупустого салона Боинга, Настя зачарованно взирала на бескрайнее
«белое безмолвие» за кажущимся таким тонким и ненадежным стеклом
иллюминатора. Не знай она, что сейчас середина лета и там, внизу,
под крылом, задумчиво шелестят изумрудно-зеленой листвой вековые
дубравы почти родного Белорусского Полесья, непременно решила бы,
что самолет летит где-то над заснеженной январской степью. Но нет,
то был не снег – облака, казавшиеся отсюда плотными и твердыми,
хоть ногами по ним ходи. Настя даже представила на миг, как бегает
там внизу, но тут же поежилась: какой же снаружи, должно быть,
дубняк! Пилот, многословно рассказывавший об их полете после взлета
и набора высоты, помнится, сказал, что минус тридцать. Он еще
пошутил: «За бортом довольно тепло для такой высоты, всего каких-то
минус тридцать, но все же советую вам не покидать наш самолет до
прибытия в аэропорт назначения». Должно быть ему там, в кабине,
было скучно и хотелось поболтать хоть с кем-нибудь.
Насте тоже было немного скучно.
Неугомонный Артем еще до взлета с разрешения стюардессы, улыбчивой
девушки азиатской внешности в стильной мандариново-красной форме,
пересел вперед, на четырнадцатый ряд – благо свободных мест в
салоне было, кажется, больше, чем занятых. Дело в том, что в
тринадцатом ряду – вопреки своему «несчастливому» номеру одному из
лучших в эконом-классе, с увеличенным расстоянием между креслами
(девушка обратила на это внимание, когда шла мимо к своему месту),
расположилась пани Горска. Доводы Насти, что блондинка все равно
никуда отсюда не денется, и дышать ей в затылок весь перелет –
бессмысленно и нелепо, успеха не возымели, и девушка махнула на
спутника рукой: пусть делает, как хочет. Сама, впрочем,
пересаживаться наотрез отказалась, отговорившись тем, что полька
может ее узнать и насторожиться. С этим аргументом Артем неожиданно
согласился и, оставив спутницу коротать полет в одиночестве, ушел
вперед.