– Ты приговорил Геру? – не сдержал
удивления Олег.
– Единственная по-настоящему прочная
опора, на которой я могу стоять – это закон, к тому же, написанный
при Вербицком, – кивнул он на лежащий на кушетке блокнот. – За
убийство по нему положен шлюз – ты сам не оставил мне лазеек,
прописав так. Да, я приговорил к шлюзу Геру. И Инну.
– Инну?! – ахнул юноша.
– А как ты хотел? – ощетинился
Мамаев. – Она в открытую заявила, что собиралась взорвать «Ковчег»!
И что непременно повторит попытку, появись у нее хоть малейшая
возможность для этого. Удивительно, как народ не растерзал ее на
клочки прямо по время суда! Насилу отбили. Знаешь, что мне
предлагали с ней сделать отдельные горячие головы? Нет, лучше тебе
и не знать… Но в законе написано: «шлюз», значит, будет шлюз, и
точка! И ей, и Гере. А вот тебе – не обязательно. Я готов тебя
оправдать и снова сделать офицером. Таким же, как я и как Галия.
Некоторым это наверняка будет не по душе, но большинство поддержит.
Я не требую верности себе – мы будем абсолютно на равных. Будь
верен «Ковчегу», будь верен нашим людям – и мы сработаемся. Ну, что
скажешь?
– Когда должна состояться казнь? –
спросил вместо ответа Олег.
– Ты про Иноземцеву и Фролова? Завтра
утром, сразу после подъема. Типа, на рассвете.
– А сейчас у нас…
– Три часа дня. А что?
– Да нет, ничего… – мысли водоворотом
крутились в голове юноши, кое-как выстраиваясь в некое подобие
плана – да, авантюрного, но сейчас было не до жиру. По крайней
мере, время еще есть… – Я согласен, – поднял он честные – хотелось
бы надеяться, что выглядели они именно так – глаза на собеседника.
– Давай кольцо.
– Э, нет! – усмехнулся Мамаев, пряча
руку с черным ободком за спину. – Не так быстро! Нужно обставить
все честь по чести: суд, оправдание, и все такое. Так что потерпи
еще денек.
– Как денек?! – опешил Олег. Вся его
грандиозна задумка, включавшая главным пунктом освобождение Инны,
летела коту под хвост. – Давай сделаем все сегодня же! Зачем
тянуть?
– За дурака меня держишь? – весело
подмигнул ему Стас. – Нет уж. Завтра, дружочек, завтра. После казни
– не раньше.
«Он понял, – осенило Олега. – Я ему
нужен, но он мне не верит, и хочет разделаться с Инной прежде, чем
освободить меня…»
Разделаться с Инной…
Кровь прилила к голове юноши, не
издав ни звука, он метнулся вперед и сомкнул пальцы на горле
Мамаева. Стас удивленно выпучил глаза, захрипел, и скорее
рефлекторно, чем расчетливо, круговым движением рук ударил сверху,
пытаясь разорвать захват, однако Олег вцепился в него
намертво.