В мыслях я с ним согласился и подумал, какой он все же классный.
Вон тебе и таблетки, и водицы, и навестил, а я его даже не
поблагодарил за вчерашнее спасение. Так увлекся рассказами о себе
эпичном, что остальным и рта не давал открыть.
- Послушай, Андрей, - в горле першило, я откашлялся, но лучше не
стало, продолжил трескучим голосом: - Ты вчера, ну вроде,
заступился за меня. Спасибо.
- Да ладно. Этот отморозок даже треснуть как следует не умеет.
Только губу раскровил.
- А что, этого мало? - вдруг вспыхнул я. Стало как-то обидно,
что вот так, с кондачка с моей губой… Затем примирительно
промямлил: - Человека бить - вообще варварство.
- Кто тебе мешает быть сильным?
Я посмотрел на Андрея и ничего не мог придумать лучше, как
сказать:
- Возраст уже не тот.
- Разве нужно быть молодым и могучим, чтобы удержать в руке
такую вот штукенцию? - он ловко вытащил из-за пояса пистолет и
передернул затворную раму. Она лязгнула, словно не патрон подавала
в патронник, а последний гвоздь для крышки гроба. Андрей держал в
согнутой руке черный пистолет стволом вверх, пальцем прижимал
спусковой крючок, уверенный, смертельноопасный, и смотрел на меня
косо. Его глаза снова стали такими, когда целился в Шурума. Надо
сказать, это производило впечатление. Я даже струхнул. Представил,
с какой легкостью он может меня укокошить в пустой квартире почти в
пустом доме, в безлюдном городе. Почему-то вспомнилась тайга,
браконьеры, освежевывающие амурского тигра и случайно вышедший на
них грибника.
- Ты как, в порядке? - Андрей убрал пистолет на место.
Наваждение спало, я сморгнул.
- Да, - выдохнул неуверенно.
- А так, в целом? Ну там, сердце, давление, печень? Я почему
спрашиваю, вчера в депо на медпункт набрел. Таблетки всякие там
есть, непросроченные попадаются.
- М-м-м, - промычал я неопределенно, - двенадцатиперстная
беспокоит, но у меня квамател с запасом имеется. Остальное вроде
как бы в порядке.
- Ну и ладненько. Летать пробовал или только в мастерских
ковырялся?
- Летал, конечно, - мне показалось, что он об этом вчера уже
спрашивал, но на всякий случай повторился, - мы ведь самолеты
делали. Ну как самолеты? Сначала «аккорды» - два по двести тридцать
лошадок, потом «кариба».
- А на серьезной технике?
- Нет, - признался я.
- Ладно, я чего пришел, вчера вроде как бы напоили тебя... Сами
огурцы, а ты мучаешься. Таблетки вот принес, узнать, как ты тут, -
он замолчал, поиграл зубочисткой, обвел взглядом кухню, продолжил:
- А ты неплохо устроился. Давно здесь?