Прихрамывая на левую ногу, нетвердой походкой, поминутно
оступаясь, Данила шел в центр двора, образованного развалинами
пятиэтажек, абсолютно не соображая, куда направиться и что делать
дальше. По его щекам текли слезы, и он, пройдя шагов тридцать по
битому кирпичу, усыпанному зелёным “снегом”, вдруг резко осел,
спрятав лицо в ладонях и зарыдал, тихо, почти беззвучно.
Мать и отец оставляли его в подвале дома, два раза выходя на
улицы, пытаясь отыскать помощь и помочь людям, которых надеялись
отыскать среди развалин домов или в искореженных автомобилях. Но за
вечер и половину следующего дня они не нашли никого - все люди,
найденные ими, оказались мертвы. Он слышал что родители шептались
между собой, что трупы были будто “вскрыты”, но ему они ничего не
сказали об этом. Он же не стал расспрашивать их об этом.
По их словам на улицах пораскидало и попереворачивало
огромное количество машин. Дома стояли в руинах, присыпанные
зелёным саваном непонятного снега. Все что раньше было выше
третьего этажа - больше не существовало. Мало того - в
течение всего времени их поисков с неба периодически падал снег -
вернее, очень крупные снежинки, напоминавшие ёжиков, только
зелёного цвета. Они устлали толстым ковром все вокруг, но - как
заметил отец - этот “снег” впитывался любыми органическими
предметами. Тела погибших особенно были подвержены этому “снегу” -
они покрывались им и снежинки словно укутывали тела, вначале
впитываясь, а затем просто накрывая трупы сверху слоем, словно
зелёным покрывалом.
Во время своих поисков родители укрывались в простыни и
закрывали лицо полотенцами, найденными отцом в уцелевшей квартире
первого этажа - там же, где он смог раздобыть воду. Но все-таки уже
вечером второго дня мать не пришла - ее притащил на себе отец. Она
была без сознания - а спустя час на ее теле набухли наросты
размером с теннисный мяч. Все это время она не приходила в себя.
Отец словно помешался - его перестало заботить все вокруг - он не
отходил от нее даже на минуту - лишь изредка уходя за стену в
подвале по естественной надобности.
Спустя шесть часов матери не стало. Отец сразу сдал - перестал
реагировать на что-либо, лишь изредка отвечая на вопросы сына и
сидел рядом с завернутым в простыню телом жены, смотря в одну точку
оплесневелой подвальной стены невидящим взглядом.