- Ты уже закончил с ним отец? –
новым действующим лицом, появление которого я не заметил, оказалась
очень красивая черноволосая девушка, лицо её было бледное, с
резкими, но приятными глазу чертами, одета она была в сине-белый
сарафан, расшитый серебром.
- Да, почти закончил, сейчас душа
нашего гостя немного подостынет, и можно отправлять в путь. Ты
просто так пришла, али есть что сказать
- Пока ты тут разговоры
разговаривал, я душу его посмотрела. Не скажу, что сильна или ярка,
но основательна, и гнили в ней нет, трусости щепотка, да гордыни.
Достойный кандидат.
- А ты как думала, я ж кого попало к
себе на разговор не зову, хоть и выбирать почти не из кого.
- Я тоже так думаю, и так же, как и
ты, дар ему небольшой преподнесу на дорожку, а как распорядится с
ним, пусть сам решает, - сказав это, она достала откуда-то из
рукава небольшой клубочек серебряной пряжи, - дарую тебе нить
путеводную, чтобы ты всегда знал путь до дома, и чтобы вьюга и
стужа тебе в этом пути помогали.
Вновь рука погрузилась в мою грудь,
во второй раз метаморфозы произошли быстрее, просто я вдруг понял,
что теперь самый лютый мороз мне не помеха, наоборот, он стал для
меня чем-то родным и понятным.
- Оклемался? Хорошо, тогда слушай
мой наказ, - сказал Сварог, - помни, чтобы с тобой не случилось, у
тебя теперь есть цель, к которой стоит стремиться.
- Не бойся убивать или посвящать нам
смерти своих врагов, - сверкнув льдинками глаз, сказала Мара.
- Но ни когда не преступай черту, не
убивай детей малых, а воспитывай их и обучи ремеслу
- Не тревожь покой мёртвых, а тех,
кто нарушает данный завет, предавай суду.
- А теперь тебе пора, в добрый путь,
- сказал Сварог и положил мне руку на плечо.
- В добрый путь, - повторила
действия Сварога, Мара.
Глаза мои закрылись, а душа куда-то
полетела. Сознание начало ко мне возвращаться, только когда я
понял, что меня куда-то тянет из приятного и тёмного места. Пока
ещё вялотекущие мысли отметили, что скорее всего я наблюдаю
процедуру рождения от первого лица. Первый вздох, ожёгший мои
лёгкие, заставил меня непроизвольно закричать, что было силы, но
через несколько секунд боль ушла. Так как моё зрение было пока
крайне расплывчатым и нечётким, информацию об окружающем мире
приходилось получать через слух и тактильные ощущения. Пока я
пытался разобраться, о чём говорят окружающие меня люди, моё тельце
погрузили в ледяную, как мне показалось воду, обтёрли грубой
тканью, и передали в чьи-то сильные, но нежные руки. Судя по
разговорам, которые удалось уловить, сейчас мне выбирали имя, и
колебались между Эриком и Бьёрном, причём моя мать настаивала на
первом варианте. Перепалка продолжалась достаточно долго, в ход шли
самые разные аргументы, от уважения к предкам, до обсуждения моих
физиологических особенностей, казалось, этот спор никогда не
прекратится. Немного придя в себя, я почувствовал лёгкое чувство
голода, и не зная, как ещё напомнить родителям о своём
существовании, постарался тихонечко заплакать. Вновь обратив на
меня внимание, мама слегка дёрнула свободной рукой, после чего
послышался звук падения тела и притянув меня поближе, сунула в рот
сосок. Повинуясь инстинктам тела, мною была полностью забыта
окружающая действительность, центром моего мироздания стал источник
молока. Стоило мне наесться досыта, как сознание тут же покинуло
меня.