Иначе с чего бы щекам так тепло.
Норн выходит из леса почти неслышно –
несмотря на всю свою медвежью стать. Возникает за левым плечом и
пару минут с почтением внимает огненной речи Яниста: «…уверяю, что
никакого отношения к так называемым Хищным Пастырям госпожа Арделл
не имеет. Они, как я уже говорил, считаются отступниками в общинах,
а госпожа Арделл – глава ковчежников и все силы свои отдаёт на
защиту жизни. Так вот, а теперь об Энкере…»
Потом охотник трогает её за плечо –
пошли, мол, покажу чего.
Олкест тревожно дёргается за ними, но
видит успокаивающий жест Гриз и остаётся расписывать егерям Энкер и
Луну Мастера.
– За ранеными скоро
подойдут, – говорит Норн. – Я связался.
Гриз не задаёт вопросов, но он
отвечает на её мысли – чуткий, как даарду.
– Выжило четверть, не
больше. Может, одна пятая. У кого были быстрые лошади и кто смог
добраться до укрытия. Или влез на дерево повыше и его не заметили.
Я четверых нашёл. Всё равно не меньше сотни примет вода.
Не меньше сотни. И два десятка в
лагере. Второй Энкер, Даматское побоище – в газетах назовут это
поярче, покрасивее. И прогрессисты своего не упустят – те, кто
истово верует, что бестии лишь кровожадные твари, а варги их
натравливают. Это распишут в газетах на сотни ладов, преувеличат в
десятки раз слухами – и будет вторая волна за первой…
Площадка между деревьями – небольшая
и укромная. На ней нет места монументам, её не стискивают дома. И
всё-таки Гриз кажется – та, что стояла здесь, представляла себя
ребёнком Энкера на белой площади, залитой закатно-алым. Вечный
сюжет: протянуть руку, сказать: «Умрите»…
Только в этом сюжете умирают не
алапарды.
– Выше тебя и малость
погрузнее, – говорит Норн, когда Гриз присаживается на
корточки, задумчиво касается женских следов. – В длинном плаще. Вот
здесь интересно – смотри: это она переступала с места на место,
будто нехорошо ей стало. А тут на колени свалилась, а после почти
сразу ушла.
Неверные следы ведут в глубь леса,
отмечены частыми каплями кровью. Останавливаются – и пропадают,
теряются среди следов зверей, которых спугнул неизвестный варг с
фениксом.
– Что скажешь?
– Она ушла верхом. Вон там
следы копыт – это единорожий прыжок. Единорог вряд ли из лагеря,
скорее всего – на нём и приехала. Вскочила и – в галоп.
Норн хмыкает презрительно – мол, а то
сам не понял.