Я потерянно оглядывалась, пока к папеньке бежали другие лекари,
которые, подхватив его на носилки, направились в глубь коридора. Не
желая оставлять его одного, я кинулась за ними, но была поймана за
руку.
– Вы куда, милочка? – пожилая женщина небольшого роста
требовательно смотрела мне в глаза.
– Туда, – махнув головой, я стряхнула набежавшие слёзы, – там
мой папенька.
– Ох, деточка. Ты там не поможешь, только мешать будешь, –
покачав головой, она подхватила меня за руку и отвела к небольшому
диванчику, – наберись терпения.
Мимо меня мелькали люди. Я не вглядывалась в лица, отмечая
только, что, как и я, многие были объяты страхом и болью. У
некоторых они сменялись радостным облегчением, а у некоторых
перерастали в безысходную скорбь.
Я молилась давно забытому богу. Однажды он меня уже подвёл,
кинув в пучину боли и скорби. В этот раз он должен меня
услышать…
За неделю до неудавшейся кражи
– Леди… леди… Вы слышите меня?..
Мужской голос доносился словно из глубины бездонного озера.
Медленно сосредоточившись, я словно всплывала, ориентируясь на эти
вкрадчивые нотки.
– Нет. Я не леди, а госпожа… – исправила неопределённость,
облизнув пересохшие губы и концентрируясь на лице незнакомца.
Сколько я так просидела? Непонятно, но спина затекла, а голова
потяжелела от пролитых слёз.
– Понятно. Госпожа?.. – терпеливо вопрошал он.
– Онест. Джемма Онест.
– Очень приятно, госпожа Онест. Я – главный лекарь этой
больницы, Маркус Ллойд.
Он не стал уточнять обращение к нему. Может быть, он лорд, не
пожелавший меня смущать, а может и нет. В любом случае обращение
лекарь, как и мастер, имеет место быть и, пожалуй, оно даже более
уважительное, чем просто господин.
– Вы слышали, что я вам говорил?
– Нет, простите. Можете повторить? Мой отец… он?..
Со вздохом он присел рядом со мной на диван, в то время как
перед моим носом появилась чашка с зелёной мутной жидкостью,
которая и пахла соответствующе, но лекарь ободряюще кивнул,
намекая, что мне не помешало бы её выпить. Приняв чашку из рук той
самой женщины, что отправила меня на этот диванчик, я встретилась с
её сочувствующим взглядом. Комок застрял в горле, и я разом осушила
горькую жидкость, приготовившись услышать неизбежное.
– Я говорил, что магия не всесильна, и порой нам остаётся
полагаться на силу организма, желание жить и, конечно же, снадобья,
что помогают справиться с хворью… – слова лекаря с трудом доходили
до меня, не говоря уже о том, что я не улавливала суть.