— Ты продолжаешь на этом настаивать? Даже тогда, когда просишь у меня денег? Не будет ли подтверждением моей вины то, что я удовлетворю твою просьбу? Не логичнее ли мне тебе отказать, ведь я себя не считаю виновным?
— Ты можешь считать, как угодно, — выплёвывает Слава, находясь уже на грани срыва. — Но факта это не изменит. Ты дашь мне денег!
— Истерики не красят мужчину, или ты забыл об этой простой истине? Конечно, я дам тебе денег, по той простой причине, что ты мой сын. Я обязан заботиться о тебе и скорее всего о женщине, которая дала тебе жизнь. Всё верно, правда, Ярослава?
Я сморю в тарелку, когда заставляю себя вытолкнуть воздух из лёгких для одного-единственного слова:
— Правда.
— Клиника, полагаю, та же? — интересуется Свят у сына.
Слава не торопится отвечать, и я вновь невольно поднимаю на него глаза, чтобы узнать причину. И очень зря. Он в упор смотрит на меня, да таким взглядом, словно пытается прочитать мои мысли. Впрочем, мой ответный взгляд мгновенно приводит его в себя, и он вновь смотрит на отца:
— Да.
Хорошо уже то, что он успокаивается, а значит, взрыва не случится.
— Замечательно. Завтра же распоряжусь, чтобы на счёт клиники поступила необходимая сумма. Устроит?
— Устроит.
— Что ж, полагаю, ты получил то, что хотел и не намерен провести учебные каникулы с нами, дома на родине?
— Отчего же? — усмехнувшись, бросает Слава на меня короткий взгляд. — Я как раз размышлял о том, будете ли вы рады моему здесь присутствию.
Что?.. Нет-нет, не нужно ему здесь гостить!
— Я всегда говорил тебе, сын, что это и твой дом тоже, — скупо улыбается Свят, тоже не обделяя меня коротким, нечитаемым взглядом. — Уверен, ты составишь замечательную компанию моей жене, пока я занимаюсь делами. Я, кстати говоря, всегда восхищался вашей дружбой. И очень огорчён тем, что вы в какой-то момент перестали общаться.
Чушь!
Я едва не фыркаю вслух и встречаюсь со взглядом Славы, в котором вижу такой же скепсис, как у меня, что заставляет нас обоих забыться на секунду и чуть не улыбнуться друг другу. Я быстро опускаю глаза, а мой бывший друг замечает:
— Тогда я займу свою прежнюю комнату, как только устрою мать в клинике. Надеюсь, мою спальню не превратили во что-то другое?
— Не превратили, — коротко отвечает Свят, а затем обращается уже ко мне: — Дорогая, будь добра сходить и распорядиться, чтобы комнату Святослава привели в порядок.