- Вот только попробуй крутиться
поблизости, - предупредила мама. – Уши оборву. И чтобы сорняки,
когда я вернусь, выполола, на двух грядках. Не сделаешь – неделю не
сядешь. Поняла, Шани?
Мне розгой тоже доставалось, и в
реальность угрозы я верила.
Но обидно же!
Вот за что они так со мной?
Мама ушла в дом.
Я сверлила взглядом открытые
окна.
Далеко. Нет, не услышу… отсюда –
никак не услышу, это если только под самое окно подобраться, тогда
можно разобрать. А так – никак.
Я дернула из земли толстый осотовый
хвост. Колючий, отожравшийся, налившийся соком. Сорняк поддавался,
но плохо. Пришлось обхватить уже двумя руками, и потянуть, медленно
и со вкусом.
Обида сверлила, словно
жук-точильщик.
Вот почему они так?
Это ведь и меня касается! Меня, в
первую очередь! А они… они…
Гады, хоть и родители… ыыыыы…
Слезы сами поползли по щекам. И когда
это случилось…
На миг мне показалось, что внутри
распрямилось… нечто. Словно прут вырвался из корзиночного плетения…
а я и не знала, что внутри меня словно сетка. Хлестнуло, свистнуло,
разрываясь, нечто внутри меня, и я… услышала голоса?
Я по-прежнему находилась на грядке,
зло смотрела на дом, и – слышала.
- …нынче будет хороший.
Эти слова произнес отец Миха.
Наверняка. Я почти видела, как шевелятся розовые губы в окладистой
светлой бороде, как он оглаживает ее тяжелой рукой, как смотрит
серыми глазами на моего отца.
Мих почти ничего не взял от матери.
Да и не понравилась мне свекровка.
Толстая, сразу видно – характер
скверный, все вокруг нее окрашено красно-бурыми тонами
раздражительности, подозрения, желтые брызги, потеки. Хоть и зовут
ее Милавой, да милого в ней мало. Похоже, она еще и болеет. А,
неважно.
- Будет. И зверье в этот год
сытое, довольное, - согласился отец.
Деревенский этикет. Сразу о деле
говорить нельзя, надо сначала про урожай, про соседей, про семью,
про здоровье, а потом уж можно и о важном.
Интересно, сколько еще придется
слушать всю эту ерунду? Оказалось, не очень много. Староста Лемерт
прокашлялся, приступая к действительно важному для него делу.
Сватовству сына.
Старшего, любимого, родного…
- Я вот с чем пришел, Шем. Со
мной сын говорил. - Отец молчал. Староста явно чувствовал себя не
слишком уверенно, но продолжал свою речь, явно заранее готовился,
размышлял, как и что сказать. – Он с дочерью твоей познакомился.
Слюбилось у них, теперь, вот за нами дело.