— А ну, всем молчать! — рявкнула я, поднимаясь. — Устроили на
поминках чёрт знает что! Неужели барон заслужил, чтобы в день его
похорон вместо воспоминаний о его добрых делах вы все
передрались?
Народ немного притих, вспоминая, зачем вообще собрались. Алексий
смотрел на меня, словно победитель: “Ну что, баронесса, справитесь
с бунтующим народом?”
Справлюсь ли? Не знаю, но попытаться просто обязана.
Неизвестно, чем бы закончились поминки, если бы не отец Лерий,
решивший проведать нас. Или не проведать, а буквально спасти мою
жизнь.
Мужчина вежливо поздоровался со мной, а затем кинул хмурый
взгляд на Алексия. Вытащив из-за пазухи пухлый конверт, он поднял
его над головой и громко заговорил:
— Слушайте все и не говорите, что не слышали. Верховным храмом
вынесено решение лишить святого отца Алексия чина! Отныне Алексий
не является священником и отлучён от храма! За алчность свою и
гордыню наказан Алексий. Не слушайте его более, ибо в речах его
яд!
— Да что же это творится, родненькие? — запричитала пожилая
женщина, прикладывая руку к груди. — Что ни день, то беды!
Миленькие, что же нам делать? Как так, отец Алексий, вы же нашим
духовником были столько лет!
— Не верю! — рявкнул Алексий, выхватывая из рук Лерия конверт. —
Ложь это всё, в сговоре этот прохиндей и баронесса!
— Не похоже, — усмехнулся Демьян, разглядывая конверт. — Очень
уж похож оттиск. Может, вы специально решили оклеветать баронессу,
чтобы очернить её в глазах подданных? Только вот баронесса приняла
всех пострадавших к себе в дом, не бросила на улице. Накормила,
обогрела, лечит.
Я наблюдала за всем этим цирком лишь с одной мыслью: “Это
какой-то сюр!”, а на языке вертелось слово, которое не принято
произносить в приличном обществе. Да, Август, ты, наверное,
смотришь на всё это и смеёшься. Даже смертью своей ты мне
подгадил.
— И то правда! — воскликнул мужчина с перевязанной рукой. —
Бафорты, вон, совсем сбежали! Бросили! А наша госпожа с нами
осталась, слуг в подземелье взяла, чтобы их ставросы не убили! Наша
госпожа святая! А отец Алексий на неё так ополчился!
— И Фроську пожалела, хотя барон покойный мигом бы плетей
выписал! Да со двора прогнал! А она всего лишь работать заставила.
А Фроська и тут недовольна! — это уже знакомая мне женщина, Айка. —
Нет бы в ноги госпоже пасть, она невесть что говорит! Знает, что
никто её, старую, бить не будет, а так мы бы быстро пней надавали!
Выгнать сварливую бабу вместе с Алексием, выгнать, чтобы не
очерняли госпожу нашу!