Он замялся.
— Ты, наверное, хочешь спросить, чем я занималась до этого, —
предположила я.
— Ну… да.
— Я была копом, — сказала я.
— Копом? Ты работала в полиции?
— В убойном отделе.
— А потом…
— А потом что-то случилось, — сказала я. — И теперь я пытаюсь
стать другим человеком. А тот старый знакомый из отеля — это всего
лишь отголосок моей прошлой жизни.
— О, — сказал он. — Ясно.
Тут к Карлосу пришла клиентка, и он отправился творить красоту,
а я осталась в одиночестве и подумала, кого я пытаюсь обмануть. Я
ведь вовсе не стремилась стать другим человеком, это для меня был
бы слишком амбициозный план. Все, что я пыталась сделать, это не
развалиться на части, и получалось у меня так себе.
Бывали, конечно, хорошие дни, но бывали и плохие.
Часов в одиннадцать утра на улицу пришел индеец. Это было
настоящее дитя леса, не тронутое цивилизацией, грязный, нечесаный,
в набедренной повязке и с коротким кривым копьем в руках.
Единственным штрихом, по которому его можно было охарактеризовать,
как героя нашего времени, был фитнес-браслет. Правда, носил он его
не на руке, а использовал в качестве серьги в правом ухе.
Индеец уселся на противоположной стороне улицы, прямо напротив
входа в магазинчик Гарсии, прислонился спиной к стене, положил на
колени свое нелепое копье и пристально уставился на витрину с
трубками и сигарами.
Необычное явление. Эти парни не любят города и предпочитают не
соваться в них без крайней необходимости. Должно быть, они считают,
что здесь слишком мало природы…
Явление стало еще более необычным через полчаса, когда к нему
присоединился его коллега. Этот был без копья, зато на поясе у него
висело здоровенное ржавое мачете. Я вышла поинтересоваться, не могу
ли чем-то им помочь в этих каменных джунглях, но они никак не
реагировали на мои обращения. Возможно, они просто не говорили ни
по-английски, ни по-испански.
К полудню (что очень для него нетипично) в лавку заявился Гарсия
и с порога заявил, что повышает мне зарплату (что для него было еще
более нетипично).
Сама понимаешь, дела отнюдь не шли в гору, и я опасалась, что
вскоре он вообще не сможет позволить себе моих услуг.
— Лишняя сотня песо мне не повредит, — сказала я. — Но с чего
этот аттракцион невиданной щедрости?
— Сотня песо? — переспросил он. — К черту сотню песо, Боб. Я
собираюсь поднять твое жалованье в два раза. Ведь ты этого
достойна.