Но сейчас в сирени было не больше
жизни, чем в самой ученице. Часть листьев уже опала, а остальные
едва держались на тонких ветвях.
Арде вдруг нестерпимо захотелось
вдохнуть аромат чудесных соцветий. Хотя бы раз, пока её ещё не
отчислили. Сирень – редкость в их засушливых краях, и когда она
теперь сможет увидеть нечто подобное – неизвестно…
На уроках магии друидов им показывали
заклинание, способствующее росту и развитию новых побегов. Вот
только эта магия была куда сложнее магии огня, и, естественно,
никак не подчинялась слабо одарённой Арде. Чуть-чуть неловкого
телекинеза – вот и всё, на что она годится. «Магичка-грузчик» –
ядовито усмехалась мадам Лизетта, наблюдая за тем немногим, что
могла продемонстрировать ученица.
Из глаз всё же брызнули слёзы обиды и
отчаяния. Нос тут же забился, а в кармане не оказалось платка.
Внезапно Арду охватила ненависть к
себе. Почему, почему она вышла такой нескладной? Она даже не может
заплакать грустно и красиво, как это делают другие девочки – изящно
промокая печальные глазки белоснежным платочком и тихонько
всхлипывая.
А не заливаясь соплями и судорожно
ловя воздух ртом. Злость нарастала так стремительно, что Арда
зажмурилась и сжала ладони в кулаки. Бездарность и тупица.
Никчёмная и никому не нужная. На самом деле мадам Лизетта вовсе не
унижала её, а просто говорила правду.
Ногти впились в ладони до крови. Но
кроме боли Арда почувствовала нестерпимый жар и… запах гари?
Запыхавшийся комендант неистово
звонил в сигнальный колокол, но когда дежурные маги воды добрались
до места пожара, большая часть растений и резных скамеек уже были
объяты пламенем. А в самом центре сада, в ровном черном круге, без
сознания лежала ученица Академии.
Ещё до того, как она пришла в себя,
быстро разобравшаяся в ситуации мадам Лизетта возобновила экзамен,
прикрикнув на взбудораженных учениц. И не забыв исправить слово
«неуд» на «хорошо» в строке журнала напротив имени Арды.
***
Привлечённые запахом свежей сдобы,
клиенты довольно улыбались, получая свой хрустящий и ещё горячий
хлеб.
Но для Нейта этот запах был самой
изощрённой пыткой на свете. В животе урчало от голода, а руки его
дрожали каждый раз, когда он прикасался к восхитительно красивым
батонам и плюшкам.
Нет, его хозяин вовсе не был злым или
жадным. Просто он никак не мог взять в толк, что той порции каши,
которая полагалась маленькому помощнику пекаря дважды в день, никак
не хватало стремительно растущему мальчишке. Сказать по правде, сам
пекарь, его жена и дочь довольствовались примерно такими же
порциями, с той только разницей, что в них было мясо. Но Нейт
постоянно страдал от голода, а потому улыбаться клиентам, как того
требовал хозяин, у него получалось откровенно плохо.