Соня приехала. В бедности видя
Семью, уж оставить ее не могла.
Село – его грязь и тоску ненавидя,
Денег последних просить не смогла.
Да и Авдотья во старшей нуждалась.
Соня писала, жених же молчал.
В Финляндию выслать письмо опасалась,
Дабы кто горький ответ не прислал.
Он жив! – жила верой. Дни быстро летели.
Сельские сверстницы Соню своей
Ровней признать ни за что не хотели –
Много чужого заметили в ней:
Речь, городскую одежду, осанку…
Робость и гордость попутали. Та
Не походила ни в чем на крестьянку.
С сельской родней мало зналась она.
Больше близ матери в доме сидела
Аль на дворе была. Всё же о ней
Вскорости знать уж молва захотела:
Кто шил наряды чудесные ей?
В ответ улыбнулась: «Сама я их шила».
К швейной машинке девчат подвела,
Как обходиться с ней, им объяснила.
«Мы не умеем! Ты сшей нам сама.
Ткань принесем». Всем сперва шила даром,
Потом платить стали. Хоть и бои,
Хоть и нужда, были юны недаром.
Желали красивыми быть здесь они.
Юность брала свое. Чаще платили
Продуктами. Реже деньгами. Наряд
На селе городской вошел в моду – форсили,
Пусть редкий отец новой моде был рад.
В крестьянской одеже куда как сподручней
Труд сельский нести. Городское надеть
Платье на праздник что разве. «Ты лучше
Шей сарафаны аль их не суметь?» –
Соню с сомненьем отцы вопрошали. –
«И сарафаны могу», – был ответ.
В столице хоть шить те случалось едва ли,
Где восемь жила Соня памятных лет.
Удались сарафаны. Пошел по округе
Слух добрый о Соне. Бралась та всё шить.
К труду на селе не привычные руки
Ее, шитьем стали домашних кормить.
(Не ошибся Матвей в Соне!) Время летело.
Семья небогато, но сыто жила.
Корову рябую (детей пожалела!)
Старуха-вдова им на двор отдала.
Лошадь из двух своих девери дали.
Хоть и бранился с Татьяной своей
Роман, всё же братья родне помогали.
Али они Журавлевых скупей?
Что же Матвей? Слал он редкие письма.
Солдаты встречали его хорошо –
И наши, и немцы. Желанный мир близко!
Опасности будто смеялся в лицо.
Раз к немцам пошел… И его задержали.
С листовками был, без оружия он.
Нашли бы оружье, тогда б расстреляли.
И так нарушал, несомненно, закон.
Таких агитаторов много ловили,
А их всё не меньше. Вздохнул офицер:
Уж больно смутьянов солдаты любили!
Вот этому б пулю всадить всем в пример!
Эх! Молча выстрелил… Писем не стало
С того дня от мужа. Напрасно жена
Каждый денечек вестей ожидала,