И началось… Нет, это действительно смешно, но даже задавать все эти вопросы в нашей семье оказалось преступлением. Вся семья, уклад которой казался незыблемым, начала отторгать меня, как инородное тело. Конечно же, не обошлось и без мужчины. Именно то, что он предпочел меня, а не «королеву», стало последней каплей. События прижались друг к другу на шкале времени так плотно, что через полгода я уже оказалась одна, без фирмы, без жилплощади и с диагнозом, который как бы говорил мне: «Ну, что, Женя; тебе еще важно, кто везет, а кто едет? И кому достанется квартира? И в насколько дорогой гроб кого положат? Может быть, ты оглядишься и начнешь замечать вокруг себя другой мир и другие горизонты?»
Я огляделась вокруг и начала жить. Побывав под общим наркозом четыре раза и с ужасным для женщины приговором, все-таки выжила. То, что я все-таки буду жить, я поняла как раз по дороге между Мадонной и ангелом на шпиле. Я шла к нему и вдруг услышала знакомый голос:
– Женя!!!!
– Аркаша!!!
– Какие у тебя потрясающие глаза! Женя! Такие промытые бывают только у раковых больных и у беременных. Я как раз снимаю фильм и мне нужна такая вот. С такими глазами. Не хочешь прийти на пробы?
То, что он всего двумя словами сразу попал в две мои самые больные точки заставило меня замереть на миг и потом выдохнуть:
– Да! Я согласна. Конечно, приду.
Я не очень верю в судьбу, но уверена, что когда случаются такие совпадения, надо делать шаг вперед, а не шаг назад. Знаю, что на моем месте многие поступили бы наоборот, но я такая. Я восприняла его слова как знамение. Я обрадовалась так, как будто услышала благую весть. Что весна для меня все же наступит. И океан во мне, еще не очнувшийся подо льдом, зашевелился и вдруг глубоко и спокойно, как ребенок во сне, вздохнул.
***
Когда я пришла в студию первый раз, то не сразу поняла, что это студия. Я думала, что Аркадий пригласил меня к себе домой.
– У тебя, что нет ни телевизора, ни радио? – Удивилась я, глядя на странный интерьер: огромный матрац на полу, огромный стол, большой диван и офисное кресло. Больше ничего не было. Голые белые стены, зачем-то кольца в потолке и несколько переносных ламп.
– Зачем мне радио и телевизор? Я и сам неплохо умею ездить по мозгам. Мне конкуренты не нужны.
– Как ты самоуверен.
Кинопробы в тот раз мы не сделали. Просто Аркадий ходил вокруг меня с фотоаппаратом и делал фотографии. Иногда он приседал и фотографировал меня снизу. Один раз даже лег на пол и сделал несколько снимков так. В конце концов, он сказал: