– И женщин, которые будут под стать такому мужику, сейчас тоже уже почти не осталось. А ведь когда-то все были такими. Ну, ты-то знаешь…
И он посмотрел на меня так, как будто бы я и была женщиной той редкой породы, которая могла быть под стать гиперборею. Спорить с этим не хотелось даже не смотря на то, что я себя такой не считала. А Вася словно бы для того, чтобы уверить меня в справедливости его слов, вдруг через силу, как будто бы ловя плохой сигнал, продекламировал:
– Есть женщина – мать, есть женщина – блядь, есть женщина – муза.
С одной тепло, сладко с другой, с третьей жизнь чудо.
Но говорят, есть еще одна: не женщина, а икона.
Прильнешь, поймешь: жизнь – сон, все спят. А ты проснулся. Ты дома.
– Подожди, я сейчас запишу, – сказала я. – Только что пришло? Сумеешь повторить?
– Попробую, – сказал Вася.
***
Кроме наших совместных прогулок, был в нашем общении еще один плюс, позволявший мне чувствовать блаженство: у Аркадия в студии на кухне стояла просто фантастическая по размерам плита. Этот агрегат с двумя духовыми шкафами, грилем и шестью конфорками превращал кухню в настоящий капитанский мостик на кулинарном корабле.
– Вася притащил, – коротко ответил он на мой удивленный взгляд при первом посещении. – Из ресторана. Плита намоленная. Представляешь, сколько на ней колдовали?
Я чисто физически ощутила зуд от желания оседлать ее. Я люблю готовить. Мне нравится просто так, ни с того ни сего, взять и испечь пироги или затвориться на кухне на весь день и лепить пельмени с семью сортами начинки или освоить какой-нибудь сложный рецепт. Видимо, богиня Веста>5 прочно поселилась в моей душе. Но понимаешь, как это здорово: просто готовить, просто иметь очаг только тогда, когда вдруг лишаешься этой возможности. И хотя я была безмерна благодарна Ольге за то, что она меня приютила, дала денег на операции и всячески поддерживала, но был у нее свой пунктик, который отравлял мне жизнь у нее до невозможности: кухню она считала настолько своей, что без ее разрешения я могла бы разве только чайник поставить. А тут такой очаг! И главное, «ничей».
И хотя Ольга теперь почти всю неделю жила в Москве, а в город прилетала только в пятницу, готовка у нее дома, где я до сих пор жила, не доставляла мне удовольствия. После работы я забегала к ней накормить тоскующего от одиночества кота и, если кто-то был в студии, ехала прямо туда упражняться в кулинарии. Мы жили как бы параллельной жизнью. Я оккупировала кухню, а парни холл.