Ресторан «Прага», куда я был приглашён, считался престижным не только среди московской элиты. Это было место деловых встреч, званых ужинов, банкетов, юбилеев и торжеств состоятельной публики, членов Правительства, партократии, представительств и посольств.
Внутри легендарного питейно-развлекательного центра я никогда не был. Две – три попытки взять его штурмом во время коротких наездов на Москву успеха не имели. Гордые и неподкупные швейцары насмерть стояли, защищая его от проникновения толпы, жаждущей оставить свои деньги в стенах популярного заведения.
В канун семейных торжеств и праздников, выстаивая длинные очереди за популярным тортом «Птичье молоко», продававшемся из пристроенного к ресторану магазинчика, я наслушался немало исторических рассказов об этом заведении. В частности, узнал, что он основан в начале девятнадцатого века купцом Семёном Тарарыкиным, что быстро завоевал популярность среди университетской профессуры, преподавателей консерватории, художников и писателей. Здесь бывали Толстой и Бунин, Горький и Куприн и здесь же проводились «Рубинштейновские обеды» в память основателя консерватории Н. Рубинштейна и даже состоялся банкет по случаю реставрации картины Репина «Иван Грозный и сын его Иван».
После революции о былой славе ресторана забыли, персонал разбежался, и здание отдали на откуп магазинов, столовой Моссельпрома, коллективу безработных и школе поваров. И только в 1955 году, к дню десятилетия освобождения столицы Чехословакии, его отреставрировали и вновь открыли. И вскоре «Прага» засияла звездой первой величины.
Жить в Москве и не побывать в «Праге» – преступление! Особенно, если это на халяву. Исходя из меркантильных соображений, я дал Светлицыну своё «добро».
Ровно в семь вечера уже по-хозяйски тарабанил кулаком в тяжёлую стеклянную дверь, призывая внимание швейцара к своей важной персоне. Усатый дядька в синем блузоне и фуражке с кокардой, в таких же синих штанах с лампасами, как у авиационного генерала, быстро отворил дубовые двери и с поклоном пропустил в просторный вестибюль. Наглость, по всему было видно, здесь уважали.
– По приглашению! – небрежно и веско бросил я с саркастической улыбкой, узнав мужика, который три года тому назад меня не пусти даже за красненькую.
– В какой зал изволите следовать? – с подобострастием спросил держиморда.