Журналисты и служащий персонал потихоньку сматывались с работы. У каждого находилась веская причина. Я тоже приготовил версию для Обухова о крайней необходимости забрать из Центрального военного универмага заказ на цветную плёнку. Тем более, что Курбатов уже жаловался на меня ответственному секретарю по этому поводу. Плёнка лежала в моём сейфе со вчерашнего дня, но я не торопился обнародовать свою удачу. Приятно, знаете ли, сознавать при игре в преферанс, если у тебя на руках неубойный мизер.
Перед тем, как отправиться к Обухову, я решил перекурить. Александра, как часовой на посту, меня уже поджидала и явно нервничала. Её длинные тонкие пальцы заметно дрожали, когда она стряхивала пепел в урну.
– Ты что, в детстве кур воровала? – пошутил я. Незаметно для обоих мы уже давно перешли на «ты». – Что – то случилось?
– Да сестра позвонила. Мы вместе живём. Потеряла, говорит, ключи от квартиры, а у неё свидание, надо переодеться. Не подбросишь? У тебя же машина…
На покрасневшем Шуркином лице читалась неподдельная озабоченность. Просьба застала меня врасплох, и отказать в такой малости не поднималась рука.
– Далеко ли живёшь? – соглашаясь, спросил я.
– На Соколе.
– Так чего же мы ждём? По коням?
Через несколько минут я вырулил на Ленинградский проспект и помчался по указанному адресу.
– Она у меня такая шалопутная, – между тем рассказывала Шурка о своей сестре. – Кошка, которая гуляет сама по себе. Капризная, своевольная, но душевная девочка. И хотя разница в возрасте между нами всего три года, я у неё вместо мамы.
– Работает?
– Спрашиваешь… Она у меня умница, инженер – конструктор. Но вот в личной жизни везёт не очень. В семнадцать лет влюбилась до потери сознания. После потери выскочила замуж за парня, старше себя на пятнадцать лет. А потом сознание вернулось, и оказалось, что вышла за алкаша с садистскими наклонностями. Ушла со слезами, вернулась ко мне. Вот теперь вдвоём и кукуем. У тебя – то семья в порядке?
– В порядке, – кивнул я, обгоняя старенькую «Победу». И посетовал: – Квартиры вот нет.
– Ну, это дело наживное. Терпение, мой друг, и ваша щетина превратится в золото, – рассмеялась Александра. – Кстати, давно хотела тебя спросить. Как у тебя дела с нашими ретроградами?
Я пожал плечами:
– Пробую сохранять нейтралитет, но боюсь, что не удастся. Прав Юрий Александрович, тематика журнала научна и никуда не годится. И оформление желает быть лучшим. Предложил как – то Миронову снимки лётчиков в условиях быта и неформальной обстановки, так его компания меня чуть на смех не подняла. Журнал официальный, его наши враги изучают, а ты предлагаешь фривольности, говорят, – перевёл я дух. – Не пойму: мы что, печатаемся для того, чтобы пудрить мозги супостату? Допустим. Но ведь в каждом деле должна быть мера?