Рано утром он не стал звонить дочери, боясь её разбудить. Но на его удивление, как только колёса машины зашуршали по выложенной галькой площадке, Настя выбежала на крыльцо прямо в пижаме.
– Папочка! – девочка обняла отца, едва тот открыл дверцу машины!
– С днём рождения, родная моя! Смотри, какой подарок я тебе привёз.
Он открыл заднюю дверцу и достал оленёнка, укутанного в кусок брезента.
Настя подлетела, уткнулась лицом в нежную шестку малыша и вдруг расплакалась.
– Настя? Да ты не расстраивайся… Я купил тебе настоящий подарок. Вот… – он протянул коробку с айфоном, но Настя даже не посмотрела в его сторону.
Слёзы из глаз девочки потекли ещё сильнее, она хлюпала носом и совсем не могла говорить, гладя и гладя оленёнка по голове.
Наконец, она смогла произнести, слегка запинаясь от всхлипов:
– Он урчит, как… как… котёнок.
Теперь она улыбалась, хотя её покрасневшие щёчки всё ещё были влажными.
– Спасибо, папочка, это самый лучший подарок в моей жизни!
– Так почему же ты плакала?
– Это и были мои застрявшие слёзы. Ты разве не знал, что люди иногда плачут и от радости?
Ночью отец Насти заметил на столе забытый дочерью альбом для рисования. Все её рисунки были с одним сюжетом: девочка и оленёнок.
Щенок был уже не маленький, может быть, трёхмесячный. Светлана подумала, что не рискнёт такого зубастого даже погладить и осталась сидеть в машине, пока коричневого с желтыми подпалинами кобелька упаковывали в коробку. Это был не чистокровный «немец», но породу выдавали и умные миндалевидные глаза, и смешно торчащие ушки, и длинная сильная шея, и прямые мускулистые конечности.
Когда коробку поместили на заднее сиденье автомобиля, щенок затаился: он, вопреки ожиданиям, не скулил, не пытался выбраться.
– Как бы ты его назвала? Ну, давай, придумай-ка ему кличку! —
Антонис сел за руль, на время избавив Светлану от мученической роли начинающего водителя.
– Грэй, – вдруг произнесла она, сама удивившись такому скорому выбору.
– Что значит «Грей»?
– Ничего не значит. Это герой одного романа, который приплыл за любимой девушкой на корабле под алыми парусами.
– Кто писатель?
– Грин.
– Гримм? – переспросил парень, намеренно растягивая «м».
– Нет. Гримм – это братья Гримм, сказочники. А этот писатель – Грин. Он был романтик. Писал о море. О любви. О мечтах. О том, что каждый может сделать для близкого чудо.