– А может, Сидор Фомич Кожин?.. Нет, не он, у того в корзине должен быть обязательно лук-репка, а тут лук не обозначен. И вроде бы он был сегодня на работе. Был Сидор на работе?
– Был, – ответило ему несколько голосов сразу.
– Кто ж бы это мог быть? – совсем тихонько проговорил он.
– Терентий Петрович! – позвал из открытого окна Петр Кузьмич. – Зайдите-ка ко мне на минутку по одному дельцу.
Терентий Петрович тщательно вытер ноги в сенях и вошел.
– А почему у Сидора Фомича должен быть лук? – спросил председатель.
– А потому, что кроме него никто до июня месяца не додержит прошлогодний лук. Он его впятеро дороже продает – полтинник за головку. Человек такой: в колхозе – легкую работу, а дома – до поту.
– А если в корзине лук?
– Тогда – он.
Петр Кузьмич поманил к себе Терентия Петровича и отодвинул ящик письменного стола. Терентий Петрович как глянул, так и воскликнул:
– Он! Точно говорю, он. «Тугодум» – по прозвищу.
– Так, так. Теперь надо выяснить обстоятельства, при которых все это оставлено в траве. Придется послать за ребятишками.
Через некоторое время у двери кабинета председателя стояли двое ребят – Миша Сучков и Валька Силкин.
– Ну, иди! – подталкивал Валька товарища.
– Нет, ты иди первым! – пятился от двери Миша. Мальчик он был смирный и способный, не озорник. – Ты, натворил, ты и входи сначала.
Дверь открылась. На пороге стоял Петр Кузьмич.
– Давайте, давайте, ребята. Вы мне очень, очень нужны. Без вас тут вопроса решить нельзя.
Валька вошел и снял фуражку, попробовал пригладить вихорок на голове над виском, но вихорок не подчинился. Курносенькое озорное лицо с острыми глазками обратилось к окну так, будто пришел Валька по особо важному делу и ждет начала разговора.
Миша хотел сначала спросить, как взрослый: по какому, дескать, случаю вызвали, но шмыгнул тонким носиком, помялся на месте, держа перед собою в опущенных руках фуражку, и сказал:
– Пришли.
Петр Кузьмич улыбался одними глазами и смотрел на ребят.
Было им лет по двенадцати, не больше.
– Вот что, ребятки, – начал он. – Все, что мы будем здесь говорить, должно остаться тайной. Ни один человек не должен знать о нашем разговоре. – Ребятишки навострились и смотрели уже прямо на Петра Кузьмича. – Первое дело: в каком классе учитесь?
– В четвертом, – вполголоса, будто по секрету, ответили оба сразу.