– Ты в Ницце…Море лазурного цвета. Ого, какие громадные пальмы! Это даже не пальмы, а живые опахала. Жарко, Лиза?
– Жарко! – кричу я, расстегивая негнущимися пальцами пуговицы на кофточке. – Ох, не могу, потом обливаюсь…
Заслышав мои крики, дверь открывается, в нее просовывается голова Артура Сергеевича.
– Лиза, посмотри, кто к нам идёт? – смеется Казимира Львовна, указывая на Артура Сергеевича.
– Батюшки, так это ж господин Бунин! Иван Алексеевич?
Артур Сергеевич прикрывает двери, растерянно хихикает. А живые мощи начинают выдавать очередную порцию мертвых истин…
– Головку плохо держала. Улыбалась неестественно. Губьи деревянные, могут сломаться. Давай повьторьим…
Ежедневно минимум полчаса она меня дрессирует. Я терплю. Я знаю цену своему терпению. Двести восемь долларов при пятичасовом рабочем дне на дороге не валяются. Даже если эта дорога вьётся меж голливудских холмов.
Иногда, ловя её взгляды на себе, я теряюсь в догадках – что ей от меня нужно? Зачем она меня мучает? Но виду стараюсь не подавать. Так называется эта игра – «спрячь сокровенное».
Когда я рассказываю об этом Мотьке, он извергает фонтаны предположений, один хлеще другого.
– А может, ты её внебрачная дочь?
Я хохочу.
– Да. Тем более что в семьдесят восьмом году ей было шестьдесят три года. А во второй городской роддом она меня сбросила на парашюте… – я демонстрирую следы от бюстгальтера, похожие на следы от парашютных лямок.
Мотька не обижается. Пьет, сладкий, как патока, чай и забирает ещё круче.
– А может она хочет поставить на сцене БДТ последний в своей жизни спектакль? И ты будешь играть вместе с ней?
Истина, как всегда, где– то посередине. То есть, между мной и Мотькой. Равно чужая ему и мне. Тайна раскрывается очень просто. С помощь Чарльза Диккенса, которого Казимира Львовна обожает. Оказывается, мой голос похож на голос её мамы. Мама семилетней Кази умерла от тифа в двадцатом втором году. Тогда они ещё жили в Петрограде. Неподалеку отсюда – на Английской набережной, 24 в четвертой квартире на втором этаже. И также из её окна были видны сфинксы– мосты и горящая на солнце Нева.
Я читаю «Крошку Доррит», а Казимира Львовна тихонечко всхлипывает. Вот чем я обязана своей работе. Голосу… Она случайно услышала по радио рассказ Бунина в моем исполнении. Это и сыграло решающую роль. Она поручила Артуру Сергеевичу разыскать меня, во что бы ни стало. Артур Сергеевич трижды приходил на спектакли с моим участием.