Лиан закрыла плиту и повернулась ко мне.
– Сегодня ты услышишь истории Роджера и, возможно, Лео. Думаю, поймешь, что не один такой, и, надеюсь, тебе от этой мысли полегчает.
– Ты словно хочешь, чтобы я забыл о прошлом, – прищурился я с подозрением.
– Без всяких личных соображений, – заметила Росс. – Я проходила через ту же боль. И поверь, хотела, чтобы она подошла к концу, когда… – она вздохнула и отвернула лицо к двери в коридор, – когда потеряла самых близких.
Я долго смотрел на девушку и отошел к обеденному квадратному столику в углу, присев на стул. Кухня была по-настоящему уютной и крохотной: здесь невозможно развернуться, зато желто-бежевые стены и теплый свет лампы придавал комнате особый стиль – успокаивающий и расслабляющий. Я искренне изумился, представив, как всеми будем тесниться, когда придут Роджер и Лео – люди, о которых я, можно сказать, не знал ничего, кроме полунамеков и неясных фраз.
– Кстати, почему Нэнси не придет? – сменил я тему.
– Нэнси? – нервно хохотнула Лиан, доставая из верхних ящиков плоские белые тарелки.
Я кивнул.
– Ну да. Мы вроде как… команда. – От сказанного я съежился.
Росс поставила стопку тарелок прямо передо мной, и начала готовить приборы и выбирать подходящие емкости для салатов, покоящихся на разделочном столе. При этом она говорила:
– Ей стыдно.
– За что? – Я, скорее всего, знал ответ.
– За смерть Никки. Вы оба с ней наплошали и решили исправиться в один момент, а в итоге наказали тебя. Вот, за что ей стыдно. Она не хочет появляться.
Я протестующе хмыкнул.
– Нэнси не виновата в правилах вашего босса. Откуда ей было знать?
Лиан посмотрела на меня с оскорбленным видом.
– Не вашего босса, а нашего. Отныне и во веки веков, Пол.
Мне это заключение не понравилось.
– Хватит, – вздохнул я. – Я не стану подчиняться какому-то главарю блуждателей и служить ему до конца своих дней.
– Пол, – закрыла Росс глаза и села напротив меня, – у твоих дней уже нет конца.
Я вытаращил глаза и вытянул шею вперед.
– Ты не мертв, ты просто… ты блуждатель, понимаешь? – спросила она.
Я вскочил со стула и задел плечом полку, которая наклонилась вбок; стоящая на ней маленькая фарфоровая ваза полетела на пол и разбилась.
– Какого черта?! – вышел я из себя в гневе. – Мне все время будет двадцать девять?
Лиан молча кивнула, зная, что мои дальнейшие действия ей контролировать не удастся.