Внезапно объявляется мама и снова напоминает мне, откуда я родом.
Для такой девушки, как Челси, я всего лишь парень из трущоб. Хм, связаться с плохим парнем и хранить в тайне этот маленький грязный секретик. Готов поспорить: она ни разу не бывала в бедном квартале. Я, наверное, до смерти ее пугаю.
А разве мне этого не хочется?
О да! Хотя не следует. Она не для меня. Не мой тип.
Телефон загудел, оповещая об эсэмэске, я хватаю его и не могу сдержать стон, когда вижу, что это мама.
Я у вашего дома. Ты тут?
Дьявол! Она последний человек, с кем я хочу говорить сейчас.
Да и вообще когда-либо.
Сползая с постели, натягиваю футболку и джинсы, иду к двери, открываю и вижу ее идущей по тротуару. Выглядит издерганной.
Отлично.
– Оуэн, – она улыбается, но так неискренне. Было ли когда-нибудь иначе? – Ты только встал? Не следует спать так долго.
Ее попытки быть матерью бесподобны. Просто курам на смех.
– У меня скоро занятия.
Хочу, чтобы она поскорее ушла. Все кончится тем, что она попросит больше, больше и больше. Ей всегда мало.
– Что тебе нужно? – спрашиваю я в ответ на ее молчание.
Мама вздрагивает и вздыхает.
– Хорошо, давай сразу к делу! Мне нужны деньги.
Еще бы! Они ей всегда нужны. Ее подработки приносят ей лишь жалкие гроши. Мне даже не верится, что она вообще работает, с ее-то послужным списком. Когда она бросила нас, то долго сидела без дела, все время проводила со своим дружком-неудачником Ларри, жила в основном у него и частенько зависала в своем любимом баре. То было четыре года назад.
И вот она здесь. Словно и не уходила. Мы лишь поменялись ролями, и теперь я тот, кто заботится о ней, что забавно, учитывая, что она-то никогда не заботилась о нас с Фэйбл.
– Сколько?
– Двести. – Она вздрагивает, словно ей стыдно просить подаяние, но это притворство. Для нее не проблема просить деньги, ведь она думает, что я бездонный денежный мешок благодаря «Дрю-треклятому-футболисту-Каллахану». Это ее слова. Я был ошарашен, когда осознал, сколько в ней яда и желчи.
Да, мама и Фэйбл не совсем ладят. Ну ладно-ладно, они совсем не ладят! Даже не разговаривают. Дрю никогда не встречался с мамой, а мама никогда не видела внучку, хотя знает о ней.
Вообразите себе любую возможную проблему – и вы найдете ее в моей семье.
– У меня столько нет, – говорю я.
Ее потускневшие зеленые глаза удивленно распахиваются. Я смотрю на ее секущиеся пережженные краской волосы и не могу не признать, что выглядит она убого. Фэйбл бы с ума сошла, если бы узнала, что я разговариваю с ней и, более того, снабжаю ее деньгами вот уже несколько месяцев.