Все время пока Адам неспешно
высказывал свои мысли Шлоссенберг, неотрывно смотрел на него,
стараясь не пропустить ни одного слова. Несколько раз он порывался
задать вопрос или еще как-то отреагировать, но всякий раз сам себя
останавливал. Когда же Борут замолчал, граф немедля ответил.
- Князь, вы кладезь мудрости.
Ваши слова - глубоко отложились в моей памяти, и обещаю вам, все
сказанное будет претворено в жизнь.
- Не преувеличивайте, Людвиг,
я просто дал несколько советов. И предложил небольшое участие, так
что ...
- Нет, ваши рекомендации очень
важны для меня. Они высказаны в нужное время в нужном месте. Я
опять ваш должник, князь.
- Давайте лучше выпьем, граф.
День был не прост, но мы заканчиваем его поистине достойно - на
мужском пиру, в окружении воинов.
- За вас, князь!
- За вас, Людвиг!
Спустя еще несколько бокалов и
очередных здравиц, юному графу пришла в голову прекрасная мысль
немедленно отдать новые распоряжения старшему командиру своей
немногочисленной замковой стражи.
- Сержант! Штадель! - Не
услышав ответа, Людвиг гневно обернулся, намереваясь устроить
начальственный разнос, но Отто на месте не оказалось. - Где этот
старый хрыч, черт возьми! Немедленно позвать его сюда!
- Ваша светлость, Штадель
принял лишнего и его увели спать, - спокойным, ровным голосом
оповестил своего господина вездесущий Витред.
- Но дело не терпит
отлагательств, рраззбудиттте его! И сссюда!
- Возможно, я могу выполнить
ваше поручение? - Вновь постарался найти мирное решение Витред.
- Дда, пожалуй, ты тоже
сгодишшшься, слушай приказ, чтобы ззаввтра или уже сегодня? Все
равно! Без промедления отыскали и наняли два десятка солдат.
Заплатим потом. Поручаю это тебе, а этого кривоногого пьянчугу -
бери себе в помощники, но спрррошшу с тебя! - граф строго погрозил
камердинеру пальцем. - И вот еще, придумай, как можно денег
раздобыть для этих солдат, не с налогов, иначе, ик, как-нибудь.
И граф крайне довольный собой
и своими решительными приказами, потянулся за новым бокалом вина.
Витреду лишь оставалось молча принять новые распоряжения своего
господина.
Пиршественная зала замка
впервые за долгое время ожила и наполнилась шумом, звуками громких
мужских голосов, стуком посуды. Вокруг обоих столов бойко сновали
три женщины в нарядных передниках, разносившие угощение и вино в
высоких кувшинах. После отъезда герцога и его гвардии, в замке
остались в основном старые ветераны, покалеченные в боях и давно
заслужившие право на спокойную старость. Женщины, прислуживавшие на
пиру, были их женами, которых они вызвали к себе вместе с детьми,
когда поняли, что останутся в этом замке надолго, а быть может и
навсегда.